— Ну, что, малышка, доигралась? — Победоносно засмеялся я, наслаждаясь тем, что мне удалось застать ее врасплох. — Я бы предпочел приступить к самому интересному прямо здесь на полу, но думаю, что для нашего с тобой первого раза все-таки кровать станет более подходящим вариантом.
Я поднялся, удерживая Римму над полом за талию и утягивая за собой. Она еще пару секунд пребывала в некоем шоке, но потом активизировалась и замотала ногами.
— Убери свои руки! Ненавижу тебя! Никогда не прощу за злодеяния твои! — Завопила Римма, отбрыкиваясь, что есть сил, но для меня это ничего не значило. С ней тягаться, как с младенцем. Своими ножками ей удавалось ударить меня по колену, но ее удары, как у младенца. Совсем не больно.
— Мне твое прощение не нужно, а вот твое тело в самый раз. — Я рассмеялся, как настоящий злодей из фильма и подойдя ко второй прикроватной тумбе включил лампу. — Радует, что имеется возможность включить свет альтернативным способом. — Уложил Римму на постель и улегся на девушку сверху, при этом наглая ухмылочка не сходила с моих уст. Пусть ненавидит меня. Любить себя я запрещаю. Это чувство помешало бы продолжить то, что двигало мною все эти годы. Месть. Любовь Риммы заставила бы отступить меня от мести. А это допустить я никак не мог. Слишком далеко зашел.
Я поцеловал ее в губы. Настойчиво. Яростно. Без намека на нежность. Я для нее монстр и всегда таким останусь. Иного образа не будет.
Отстранился, чтобы взглянуть в глаза, полные безнадежности.
С минуту всматривался в Римму и без сожаления тихим шепотом произнес:
— Что ж, темнота тебя больше не спасет, свет станет сущей пыткой. Он откроет передо мной твои самые потаенные места, которые намерен изучить с особым усердием.
* * *
Римма никак не отреагировала на мои слова. Больше от нее самой я не слышал ни звука. Кажется, она смирилась с той участью, которую уготовила не судьба. Нет. А я.
Пьянящее чувство быть хозяином ситуации охватило меня с головой.
Я не хотел ждать того момента, как проснется совесть и заставит меня остановиться. Не желаю прекращать то, что уже начал.
Я поднял руки и потянулся к прическе Римме. Вернее, к тому что от нее осталось.
Немного повозившись с заколками, застрявшими в пышной шевелюре девушки, я избавился от них, бросив куда-то в темноту. С наслаждением расправил локоны, которые красивым темным облаком легли на подушку.
О таком прекрасном зрелище можно лишь мечтать.
Словно прелестная ночная нимфа заглянула ко мне в гости и решила остаться.
Но нет. На самом деле все не так. Это я вынудил ее против воли оказаться в моих владениях. И в праве с ней делать все, что заблагорассудиться.
Я провел ладонью по волосам Риммы, и они мне показались нежнее атласа.
Рука потянулась к изящной шейке, которую поэты еще называют лебединой.
Того света, что сейчас освещал комнату, хватало детально рассмотреть каждый изгиб чудесного тела, оказавшегося в моей власти.
Я не сдержался и приник губами сначала к Римминым локонам, вдыхая приятный аромат женских духов, которыми она подушилась перед тем, как явиться на праздник моего отца.
Вспомнив родителей, я внутренне сжался. Нахмурился из-за мыслей, которые странным образом стукнули меня по голове, будто обухом. Тем не менее во мне шевельнулась мысль, что они вряд ли бы одобрили мои действия в отношении Риммы. По сути она ни в чем неповинная жертва, по иронии оказавшейся впутанной в историю, связанную с ее отцом. Увы, иного способа отомстить этому человеку я не нашел. Лишь с помощью его дочери удастся навредить ему.
Снова подумав о мести, я отбросил мысли о своих родителях и об угрызении совести, которое возможно, последует потом, когда выполню один из пунктов придуманного плана.
Я опустил руки к вороту платья Риммы и резким движением разорвал наряд до пояса. Затем отдернул материю в разные стороны, чем все-таки испугал девушку. Она не сдержала громкого оха, вырвавшегося из груди.
Правда, не попыталась ни прикрыться, ни вывернуться из моих рук, ни пнуть ногой в самое больное место, как в предыдущий раз.
Вообще ничего не сделала, чтобы помешать мне.
И честно говоря, я разозлился.
Не привык, что подо мной лежит не девушка, а статуя, которая равнодушно относится ко всему, что происходит. Уж лучше бы она сопротивлялась. Сделала бы хоть что-нибудь, доказывая, как ей не все равно.
Римма же попросту лежала, вытянувшись на постели, руки вдоль туловища, взгляд направлен в потолок.
Мне хотелось спровоцировать ее на реакцию.
Недолго думая, я накрыл ладонью левую грудь Риммы. Сжал сперва легонько, затем сильнее.
Ничего. Даже протестующего писка не издала.
Ладно. Продолжим.
Я стал покрывать кожу Риммы короткими поцелуями, медленно приближаясь к мягкому полушарию груди, где лежала моя ладонь. Когда я убрал руку, то ее заменили мои губы.
Я услышал, как Римма отрывисто задышала. Все-таки у меня получилось вывести хоть на какие-то эмоции мисс Недотрогу, показывающую все время полное безучастие.
Я и не думал останавливаться. Напротив, продолжил сладостную пытку, перед которой никто не сумел бы устоять.
Моя рука продолжила исследовать манящее тело Риммы, пока ладонь не замерла на ее животике. Я вновь почувствовал, как она реагирует на прикосновения.
Она задержала дыхание, затем порывисто задышала. Все ее существо будто ожило.
Неужели Римма наконец оттаяла, как Снежная Королева, и все-таки неравнодушна к моим касанием?
Я, чтобы удостовериться в своей догадке. Ну, и потешить самолюбие опытного соблазнителя, с самодовольной улыбкой взглянул на Римму.
И…
Кто бы мог подумать, что меня ждало разочарование. Я даже не сумел сдержать недовольного вздоха. Моя улыбка тут же померкла.
Римма, видимо, настроилась во чтобы то ни стало противиться мне, снова возвращаясь к тактике равнодушной девицы.
Она лежала с закрытыми глазами, а ее лицо ничего не отражало. Создалось впечатление, что Римма просто уснула.
Я полагал, что перестал быть в роли насильника, принуждающего бедную овечку к сексуальному наслаждению, и успел переквалифицироваться в образ того, кто научит девушку истинной страсти.
Отчего-то я вообразил, Римме до меня не доводилось полностью отдаваться на волю чувств в момент близости с мужчиной. Если у нее вообще таковой опыт имеется.
У меня еще ранее возникли мысли, что Римма все же предпочитала одиночные прогулки по парку, нежели знакомство и общение с парнями. Мне уже давно хотелось проверить свое предположение, но вечно что-то тормозило.
Теперь же выпал случай и такой облом.
