себя, схватилась за второй кроссовок. И всё это под таким страшным взглядом Шу. Казалось, его трясет от гнева и беспомощности.
— Несколько ожогов и только, — пробормотала и прикусила губу, чтобы не закричать, когда одна моя ступня оказалась на свободе.
— Да, мама, кажется, круче тебя я реально никого не видел, — пробормотал Марк.
— Мне нравится, как это звучит, — шепнула, наконец улыбнувшись через всю эту боль.
— Что звучит? — не понял он.
— "Мама". Называй меня так.
— Да это я легко. А сейчас марш в капсулу!
— Нет, туда Шу, — я покачала головой.
— А взлетать я сам буду, что ли? — возмутился Марк. — Вы, это того, голову не дурите. Делайте, что сказано!
— Каков командир, — уголки моих губ приподнялись выше.
— Луиза, я тебя прошу — делай, как он сказал, — прорычал Шу. — А мне нужно перебраться в кресло. Здесь все ещё опасно. Начнут они бомбить нас, придется отстреливаться.
Сообразив, что мои возражения только отнимают время, так же на коленях добралась до капсулы и, подтянувшись, забралась внутрь.
— С плечом что? — Шу заметил мой ожог.
— Напоролась на какую-то железку, — честно призналась.
Мой гурсан замолчал, а потом рывком сел, выпуская шумно воздух через нос, и потянулся здоровой рукой в медицинской манжете к своему креслу. Оюта, быстро сориентировавшись, подкатила его к нему. С бешеным рыком Шу поднялся на ноги и пересел. При этом пятно крови на его груди резко стало больше. Запищали датчики медкапсулы, и по прозрачным трубочкам системы скользнула красная жидкость.
— Сейчас эта штука вгонит ему нужное количество плазмы и заблокирует повреждённые сосуды, — шепнул Марк. — Считай, ты нас всех спасла, мама.
— Не я, сынок, — покачала головой и опустилась на гелиевый матрас капсулы. — Без вашего нового папы всех бы нас уже не было.
Он лишь пожал плечами и вытащил вторую манжету.
Глава 35.2
… Глядя, как Марк крепит к моему запястью диагностическую манжету, Шу хмурился. Его что-то беспокоило.
— Это всего лишь незначительные ожоги, — просипела я. — Быстро пройдет.
Он медленно кивнул, я же не могла отвести взгляд от укороченного штыря, который всё ещё торчал из его груди. По прозрачным трубкам продолжала поступать в его организм синтетическая плазма, а значит, кровотечение продолжается.
Но между тем мой гурсан держался слишком хорошо для такого ранения. Что-то тихо пискнуло над пультом управления.
Отвернувшись от нас, Шу пристально вгляделся в изображение на мониторе перед собой. Там снаружи к кораблю слетались всё новые чистильщики. Они кружили как воронье вокруг убитых и пытались сообразить, что к чему.
Наблюдая за этим, Шу все больше мрачнел.
— Оюта, доченька, замени брата, — наконец, скомандовал он. — Марк, ко мне.
Мы с сыном переглянулись, но спорить с нашим капитаном не стали. Вручив сестре бочонок с гелем, Марк заспешил к штурвалу.
— Мне помощь твоя будет нужна, — негромко, чуть хрипло пробормотал Шу. — Когда-нибудь кораблем управлял?
— Нет, конечно, — у Марка глаза мгновенно вдвое больше стали.
— Сейчас будешь учиться!
— Шу! — перепугалась я да так, что голос окончательно на писк сорвался.
— У меня одна рука, Луиза, второй я пошевелить неспособен. Значит, я буду стрелять во всё, что не мы, а Марк поднимет нашу пташку. Шлюзов здесь уже нет. Нужно просто оторваться от поверхности.
— Но как? — голос Марка заметно дрогнул.
— Подтягивай второе кресло и быстрее, — скомандовал Шу. — Они поднимают свой корабль, видимо, пробили нас и смекнули, что законники в гостях. А моего брата чистильщики не любят.
Я сглотнула и взглянула на перепуганную Оюту. Дочь немного постояла и, словно опомнившись, принялась покрывать мою покрасневшую и опухшую стопу слоем геля.
А у меня всё в голове не укладывалось, что за штурвалом у нас сейчас окажется девятилетний мальчишка.
— Шу, я могу заменить его, — выдавила из себя, ощущая, как раздражение в горле становится всё сильнее.
— Ты можешь сейчас лечь удобнее и прикрыть глаза, — ровно произнес Шу. — Большего от тебя уже не требуется, Луиза. Не с твоими воспаленными глазами, детка. Ты уж прости.
Я поджала губы, но осталась на месте. Оюта, принялась нажимать кнопки на сенсорном мониторе капсулы, начиная диагностику.
Время медленно тянулось: минута казалась часом.
Шу что-то тихо, но спешно объяснял Марку. Тыкал здоровой рукой в какие-то графики на полупрозрачном мониторе, а после и вовсе раскрыл перед ним дополнительную панель. Всё это теперь походило на симулятор некой игры.
Только вот игрою всё происходящее не являлось.
Марк поджал губы и утвердительно кивнул, услышав очередную инструкцию от нового отца. Я напрягла слух, но до меня долетало только короткое мальчишечье «хорошо» и «справлюсь».
Внезапно над головой Шу раздался тревожный сигнал, и развернулось красное голоокно.
Закрыв глаза, я в ужасе услышала четкое:
— Давай и помни — они в нас стреляют, так что не мешкай!
И снова короткое от Марка: «Справлюсь!»
В моей голове всё не могла улечься мысль — за штурвалом ребенок.И тут же память услужливо напомнила, как этот ребенок отбивался от личинок. И что именно этот малыш пробыл в этом аду явно не одни сутки и сумел сам выжить, и Оюту сберечь.
Моя дочь внимательно считывала информацию с монитора медкапсулы и, взяв в руки шприц-пистолет, умеючи заправила в нее ампулу, что выкатилась в специальный отсек. Я и пискнуть не успела, как Оюта закатала мне укол в предплечье.
В её взгляде совсем не было страха.
— Не волнуйся, ма, он следит за действиями Марка, — тихо шепнула она. — Перед ним дублирующее окно и он командует. А ещё стреляет. Но ты не смотри, — шепнула она, как только я попыталась обернуться на наших мужчин. — Ты всегда слишком переживаешь, мама. А я сразу говорила — этот дядя гурсан то, что нам надо. Вот не зря я всем рассказала, что он за тобой ухаживает. Это называется «спроектировать судьбу».
— Молчи уж, проектировщик, — прохрипела в ответ.
Она, мило улыбнувшись, принялась покрывать мои стопы ещё одним слоем быстро подсыхающего геля. Я же качнулась. Странная слабость накатывала волнами. Мое тело будто только сообразило, в каком пламенном аду побывало.
Корабль резко тряхнуло.
— Спокойно, — рявкнул Шу.
В его голосе тоже слышалась хрипотца, но куда меньше. Они ведь не бежали через этот огонь на своих двоих, дыша ртом как загнанная лошадь. Видимо, голос так сильно посадила только я.
— Выравнивай, сынок, и на себя. Медленно. Считай...
— Раз, два, три, — Марк плавно тянул штурвал. Ладони мальчишки явно тряслись и потели, но он и виду не подавал, насколько волнуется.
— Так, — Шу, здоровой рукой управляя вертикальным контролером, наводил на карте перед собой красный крест на небольшой корабль, явно преследующий нас. — Сейчас тряханёт, следи за нашим положением, меньшой.
Марк кивнул и сосредоточился, глядя на голоэкран. Там перед ним разъезжались непонятные мне полосы, подсвеченные зеленым.
Шу, оскалившись, нажал на рычаг, и корабль действительно сильно затрясло.
— Ровняй! — гаркнул мой гурсан, и наш сынок, кусая губы, вновь потянул штурвал на себя.
Три зеленые полосы перед ним нехотя, но встали в ряд.
— Прирожденный пилот, — похвалил его Шу. — Молодец, сынок!
На огромном голоокне корабль чистильщиков, объятый пламенем, камнем падал в тот ад, что некогда был космопортом.
— Отлетались пташки, — усмехнулся Шу. — Штурвал вправо, ждешь сигнала автопилота, что он готов перенять у тебя управление, и только после сигнала задвигаешь штурвал. Понял?
Марк быстро закивал. Бледный, он, кажется, не дышал.
Прошло еще несколько секунд. Над панелью высветилась надпись: «Автопилот в активном режиме»
Сделав всё, как сказал отец, наш боевой малец с трудом разжал ладони. Вид у него был такой, словно он и сам не верил в то, что только что делал.
— Вырастишь, я тебе такой же корабль подарю, — улыбнулся Шу,
