глядя на него.
— Всё? — шепнула я, окончательно лишаясь голоса.
Шу обернулся на меня. Его взгляд тут же стал серьезным.
— Что с мамой, Оюта? Подробно.
— Ожоги. Ноги спасли кроссовки. Ткани не задеты, но выглядит всё жутко. Я нанесла биогель, он уже твердеет. Вколола обезболивающее. Сейчас жду, когда капсула выдаст новые данные. Но уже вижу, что есть термический ожог полости рта, глотки и пищевода первой степени, — она вела себя так по взрослому.
Отчитавшись, дочь подняла голову в ожидании новых распоряжений от Шу. Он же, осторожно размяв шею, уставился на свой штырь.
— Ну что, сувенир во мне трогать пока не будем? — он задумчиво глянул на панель. — Марк, в правом углу есть прозрачная крышка. Стукни по ней легонько и нажми синюю сенсорную клавишу. Будем вызывать подмогу. Если управление подняло тревогу в связи с моим исчезновением, значит, и эти рыскают. А может, уже и вычислили, где мы. Если повезет, то гости прибудут в ближайшее время.
Никто ничего не понял из всего им сказанного, но, подскочив, Марк быстро выполнил распоряжение отца.
Глава 36
В отсеке повисла тяжелая тишина. Шу, заняв как можно более удобную позу, замер в кресле полулежа и не двигался. Через прикрытые веки он наблюдал за происходящим на полупрозрачном голубом мониторе. Но собственно смотреть там было нечего. Автопилот вывел нас на орбиту Бриокса, где мы теперь и находились. Наш корабль, медленно вращаясь вокруг небольшой планеты, периодически пролетал над местом, в котором мы сами же и организовали настоящий ад с огнем и пеплом.
Из манжеты Шу торчали трубки системы, время от времени вгоняя в нашего неубиваемого главу семейства плазму крови и блокирующие препараты.
Рядом с ним на соседнем кресле, которое до этого дня обычно занимала я, сидел Марк. Мальчишка явно был для него мелковат и буквально мог улечься там спать. Взъерошив светлые волосы, он так же, как и Шу, зорко высматривал что-то на мониторе.
Хотя приглядевшись, я заметила, как он сжимает подлокотники. Волнуется или переживает. Марк явно дергался, только причину я не понимала.
Моё плечо обожгло холодом. Оюта все не унималась, а продолжала смазывать ожоги «биокожей» на гелевой основе. Она постоянно щелкала по монитору и запрашивала все новые анализы и мне, и Шу.
А я... А мне было очень плохо. Когда паника и страхи улеглись, я вдруг сообразила, что места живого на мне нет. Ожоги обнаружились не только на ногах, но и на руках. Особенно пострадало плечо. Все это болело так, что впору реветь было. Да стыдно при детях. Вот и терпела.
Нет, конечно, я понимала, что не все так страшно. Меня быстро подлатают и поставят на ноги, возможно, и шрамов не останется, но менее мучительно от этого не становилось.
— А когда ваши друзья появятся, мы куда полетим? — наконец не выдержал Марк.
— На Оюту, — спокойно ответил Шу. — Домой.
— Угу, — мальчишка снова замолчал, видимо, переваривая информацию. — А все полетим?
— Мелкий, не задавай глупых вопросов, — проворчал мой гурсан. — Лучше следи за сигналом.
Марк поджал губы, но больше с расспросами не лез. Он снова уставился на голоэкран.
Мне очень хотелось сказать ему сейчас, что все хорошо. Что теперь все мы вместе. И полетим в систему гурсан, конечно, вместе.
Но я не могла.
Голос окончательно пропал.
Вот так вроде и все хорошо, но я все никак не могла расслабиться и ждала, когда же опять нагрянут неприятности... Куда понадобится снова лететь? За кем бежать? Странное чувство. Неприятное.
— Тебе больно, мамочка? — склонившись, Оюта пыталась наложить на плечо больше геля, не догадываясь, что лучше от этого не станет.
Но признаваться ей в своих мучениях я не собиралась. Просто улыбнулась и покачала головой. За нашими спинами что-то зашуршало. Обернувшись, дочь зло рыкнула и прямо на моих глазах ногой раздавила мерзкую личинку. Так припечатала, что аж чвакнуло.
— Да когда вы уже закончитесь! — верещала она. — Марк?
— А я что? — встрепенулся мальчишка.
— Пойди и проверь — нет ли там ещё!
— И не подумаю! У меня здесь дела.
Моргнув, Шу потянулся здоровой рукой к пульту управления и что-то нажал. Дверь в наш отсек с шипением закрылась. После над ней загорелась красным табличка, и автопилот вывел на экран надпись: «Идет дезинфекция»
— Вот так-то лучше, — похвалила Шу Оюта. — Мама вся больная, а тут ещё пакость эта ползает. Вот как мне теперь кроссовок мыть? Противно ведь!
— Да он у тебя и не испачкался, — возмутился Марк. — Что ты шум из ничего поднимаешь?
— Маме нужен врач! — вдруг выдала моя деловитая егоза.
— А папе он, выходит, не нужен? — Марк ткнул пальцем на молчавшего Шу.
— А папа — мужчина! И он потерпит! — Оюта упрямо выдвинула вперёд подбородок. — И ещё непонятно — папа он или нет! Ты паспорт видел? Я нет! А мама — есть мама!
Вот так вот! Я аж крякнула про себя. Нет, ну как спасать, значит, папа первый, а как врач, так мама важнее! Несправедливо как-то.Поджимая губы, я злилась оттого, что и слова выдавить из себя не могу, чтобы успокоить этих двоих.
Но точку в споре поставил Шу.
— Маме действительно врач нужнее, чем мне, — выдохнул он. — А паспорта разбирайте. Мелкий, залезь ко мне в карман слева и вытащи их.
Дважды Марка просить не пришлось. Соскочив с кресла, он проворно, словно заправский карманник, вытащил, что было сказано.
— ЛуизаЭхор! — быстро прочитал он... — ОютаЭхор...— Марк передал паспорта сестре и вдруг, просияв, мешком упал на свое кресло.
— Ну чего там? — поддел его Шу.
— МаркЭхор! — дрожащим голосом выдал малец. — Паспорт. Мой! Значит, это того, все правда? — Его глаза подозрительно заблестели. — Не пустые обещания, а вот взаправду все? Я МаркЭхор?!
— Взаправду, Марк, — прохрипел Шу устало. — Так что не задавай мне глупых вопросов. Лучше помогай.
Наш маленький герой мгновенно приободрился и зорко уставился на полупрозрачный экран.
Я скосила взгляд на Оюту. Она так и стояла с паспортами в руках. Потянувшись, я дернула её за рукав. Повернувшись на меня, она как-то странно улыбнулась. Ее маленькая ладонь нашла мою и сжала.
— Я знала, что ты меня не бросишь, мама, — шепнула она так, чтобы наши мужчины не слышали. — Знала, что будешь искать. И... Я очень люблю тебя. В приюте иногда за спиной над тобой другие воспиталки смеялись. Говорили, что дурочка, потому что растишь меня. Что я тебе неродная, и ты меня в мусорке нашла.
Мои глаза в этот момент увеличились вдвое.
— Они обсуждали тебя и часто, просто не замечая меня. Шептались, что и дяденьку можешь найти. Что ты молодая и красивая, да только я у тебя прицепом. И что это из-за меня у тебя нет счастья.
Я мгновенно захотела придушить излишне болтливых коллег.
— Но несмотря на это, я знала, что ты меня никогда не бросишь, мама. Ни на кого не поменяешь. Ты такой герой. Я бы никогда не смогла там бежать. В этом огне. Я бы не смогла, а ты... Ты лучшая, ма. Я и Марку говорила, что ты нас найдешь и заберешь обоих. А он, дурачок, не верил.
Улыбнувшись, я пожалела, что из-за всего этого геля не могу обнять её.
— Никогда не брошу, — шепнула одними губами. — Никогда!
— Па, сигнал! — вскричал за нашими спинами Марк и, соскочив с кресла, одним быстрым движением снова щелкнул по большой синей клавише.
По экрану пошла рябь, и вдруг появилось изображение. На нас с интересом смотрели трое мужчин. Марионер и два миранца — молодой и в возрасте.
— Да, ШуЭхор, тебя, я смотрю, ничем не уложишь? — протянул молодой хвостатый мужчина. — А трубу в себе зачем умыкнул? Жадность взыграла? Надо обязательно прихватить, что на память?
— Ми Сол, — слишком уж в доброй улыбке оскалился Шу. — Вот ты сейчас ко мне прилетишь, я же припомню тебе твои же слова.
«Ми Сол — это имя мне было хорошо знакомо. — Сунир ми Сол»
— Муж Кристы, — шепнула Оюта. — А он и правда котик!
Глава 36.1
Кивнув, я почему-то смотрела вовсе не на супруга моей воспитанницы. В центре этой странной компании сидел просто огромный черноволосый мужчина. Мощный даже для марионера. Взгляд его желтых серьезных, немного суровых глаз скользнул сначала по Марку, потом по Шу. Моргнув, незнакомец нахмурился ещё больше. Проведя широкой ладонью по короткой бородке, он приподнял голову и уставился на нас с Оютой. Сообразив, что
