у меня украли. Всем было разрешено делать со мной все что угодно, потому что везде они находили адвоката, который вел их дела. Кто угодно мог заподозрить, оскорбить, ударить меня, потому что везде был параграф, защищавший его.
Мне пришлось судиться за свою собственность в течение шести лет, а когда я выиграл дело, долгое время ничего не получал и в течение двадцати двух месяцев подвергался предварительному дознанию на предмет лжесвидетельства.
Я веду судебные тяжбы уже почти десять лет и до сих пор безрезультатно. По-другому закон не хочет.
Между тем, однако, я был как осужденный, которого каждый может толкать, мучить и истязать как угодно, если только сумеет вооружиться одним из тех параграфов, которые являются идеалом всех «умелых» юристов.
Да, я все еще заключенный, осужденный!
Десяток судебных исков держали меня так, что я не мог бежать, и все, кто хотели от меня денег, но не получали их, действовали как дисциплинарные взыскатели и били меня.
Я хотел самого лучшего всем тем, для кого я пишу, для их внутреннего и внешнего спасения, их настоящего и будущего счастья. Что мне дали за эту добрую волю? Презрение, издевательства и насмешки!
Когда я был осужденным, я им не был. И теперь не я один, но являюсь одним из них. Почему?
А вы смеетесь над тем, что я пишу образно? Разве для нас, самых бедных, Ад и Чистилище не образы?
Где ад, как не в тебе? И где чистилище, если не у нас?
Я имею в виду это чистилище, когда символически говорю о своей «Кузнице призраков», чье ужасное время я преодолею сегодня или завтра.
У меня нет злобы ни на кого, потому что знаю, что так и должно быть.
Моя работа заключалась в том, чтобы вынести все тяжелое и вкусить все горькое что здесь есть, чтобы испытать и выдержать; теперь я должен использовать это в своей работе.
Горечи во мне нет, потому что знаю свою вину. И то, что другие вынужденно делали против меня, я не удерживаю.
Я прошу только об одном: дайте мне время наконец-то приступить к этой работе!
После тяжелого рабочего дня моей жизни
Труд должен быть завершен в святой старости.
И о том, что желал бы еще увидеть,
Я спою вам на арфе и псалтыри.
Не для себя я жил с вами,
Я отдал вам все, что дал мне Бог.
И если воздаете за любовь ненавистью,
Что ж, мне хватит и такой благодарности.
После долгого дня страданий моей жизни
Теперь я отдаю все горе в руки Божии.
И то, с чем еще могу встретиться здесь,
Он доведет все до счастливого конца.
У меня есть вина, та, что вы возложили на меня,
Конечно, не на меня одного,
Но то земное, что из-за этого меня волнует,
Я просто хочу поведать это Небесам.
После тяжелого дня испытаний в моей жизни
Слова мастера скоро будут услышаны,
Однако каким бы ни было решение,
Это принесет мне лишь спасение.
Я радуюсь. Замок подземелья отдребезжал,
Я, наконец, наконец-то сейчас свободен.
Прощай! И если кто-то еще заблуждается во мне,
Вполне может продолжить питать ненависть.
Конец.
Послесловие от переводчика
На этом для нас заканчивается автобиография Карла Мая, но не его биография. И даже не его книга.
По некоторым данным литературоведов, исследующим творчество Карла Мая, в тексте книги, в самом ее конце не достает еще 50 страниц.
«В конце этого тома я вернусь к началу, к своей старой, дорогой сказке „Ситара“, с которой я начал». (Глава «Достаточно», Карл Май)
Вероятно, там была снова сказка о Ситаре с некоторыми интерпретациями, история об Ардистане и Джиннистане с некоторыми нюансами, а также что-то еще, о чем мы вряд ли теперь сможем узнать.
22 марта 1912 года по приглашению Австрийского академического Общества литературы и музыки Карл Май присутствовал в Вене. Он прочел лекцию «Вверх, в царство благородного человечества!» (Или еще это можно перевести как «Ввысь, в страну великодушных людей!»)
Зал был переполнен, в зале находились около трех тысяч человек, многие за неимением мест стояли.
Карл Май встретился со своими читателями и почитателями. Получил поддержку и признание лично от своих верных друзей и единомышленников, от сердца к сердцу.
После этой лекции спустя неделю 30 марта 1912 года Карл Май умер в своём имении на Вилле Шаттерхенд в Радебойле, пригороде Дрездена. Сейчас там находится музей Карла Мая.
По словам жены писателя последними его словами были:
«Победа, большая победа! Алые розы!»
Некролог, написанный Бертой фон Зуттнер (австрийская писательница, деятель международного пацифистского движения и лауреат Нобелевской премии мира 1905 г.) заканчивался словами:
«В этой душе пылал огонь добра!»
Известно, что на похоронах Карла Мая вождь одного из индейских племен Белый Орлиный Конь произнес слова благодарности:
«Ты поставил памятник нашему вымирающему народу как вечный памятник в сердцах молодежи всего мира».
Карл Май, всю жизнь поддерживающий индейцев, верил, что решением может стать дружба между хорошими людьми. Он обращался к теме взаимопонимания народов и создавал антирасистские произведения, подчеркивал равенство всех народов и находился в поиске глобального мира и согласия, а также утверждал равенство всех культур.
В 1992 году в его родном городе Хоэнштайн-Эрнсттале был установлен памятник писателю. А в настоящее время Хоэнштайн-Эрнстталь называет себя «городом-колыбелью Карла Мая».
Романы Карла Мая продолжают оставаться бестселлерами, ведь в них есть смелость, честность, благородство и юмор вместе с ясной теплотой, что важно во все времена.
Карл Май и поныне один из наиболее читаемых писателей и один из наиболее переводимых немецких писателей. Его работы переведены на 46 языков. Мировое издание составило более 200 миллионов томов, из которых около 100 миллионов в Германии, и это по данным 2013 года. Учитывая выросший интерес к писателю и его творчеству в мире, а также постоянные публикации его книг и рост изданий, общее число изданных произведений Карла Мая в мире на самом деле значительно выше.
Литература стала для Карла Мая способом воплощения мечты. Арно Шмидт называл Карла Мая «последним мистиком Германии», а вслед за этим и другие стали называть его «великим мистиком немецкой литературы».
Что касается мистицизма Карла Мая, то в самых общих чертах это может означать —
