И вот честно признаться, даже не представляю, до чего бы я такими темпами додумалась, но тут ко мне постучалась горничная:
— Мисс Сольер, к вам посетитель? Примете?
Я носом шмыгнула, покосилась на девушку.
— И кто? — голос из-за подступающих к глазам слез звучал чуть гнусаво, и это заставило меня опомниться и взять себя в руки. Вот еще, плакать из-за такой ерунды!
— Мисс Ларон.
Хм, Марианна? Никогда-то мы с ней особой дружбы не водили, а с тех пор, как закончилось наше обучение в академии так и вовсе не виделись ни разу. И что это она вдруг решила визиты разносить? Интересненько.
Оповестив горничную, что обязательно приму мисс Ларон я подскочила к зеркалу. Марианна у нас барышня из семьи потомственных промышленников, денег у нее всегда было в избытке, ума вот только природа ей не доложила, но то, по мнению моей матушки, для приличной барышни богатство необязательное.
А еще Марианна всегда мечтала стать аристократкой. По рождению ей это, само собой, не светило, а вот через замужество…
Я снова загрустила, рассматривая себя в зеркале. Ну да, не красотка, с той же Марианной или вот леди Нейрос, мне не сравниться, но все же, все же очень не дурна. Среднего роста и с фигурой у меня все в порядке, рюшки подшивать с обратной стороны корсета не приходится да и сам корсет я особо-то и не затягиваю. Кожа чистая, чуть золотистая — это мне по сольеровской линии передалось, вместе с темными волосами и карими глазами. Губки…
Я покривлялась немного перед зеркалом. Выпячивая губы, поджимая их, складывая «бантиком». Губы как губы, красные, полные, нижняя чуть-чуть полнее верхней, но это даже пикантненько смотрится. Нос вот у меня ровный, небольшой, аккуратненький такой носик. И подбородок волевой (это даже дядя Фил признает).
Покрутилась я перед зеркалом, покривлялась, щеки чуть пощипала, чтобы румянец появился, губы пару разочков облизала, чтобы заблестели влажно, вроде как призывно (это я в одном романе вычитала, не помню уже для чего там такие советы давались, но эффект мне понравился), платье поправила, волосы чуть пригладила, и отправилась на встречу с заклятой подружкой.
Марианна в академии первой красавицей считалась, характер имела капризный, мерзкий я бы даже сказала характерец у нее. Общалась она только с теми, кто мог быть полезен ей или ее семье, ну и с аристократами, само собой. Я в кругу этих «полезных» людей числилась едва ли не номером первым, поскольку господин Ларон, папенька Марианны, очень уж мечтал водить дружбу с дядей Филом. В гости меня все зазывал, про свои промышленные предприятия мне рассказывал, чем и отвратил меня и от своей персоны и от дружбы с доченькой. Можно подумать, я в его сталелитейном деле хоть что-то понимаю или вот в проблемах с профсоюзами. Оно мне зачем?
Но с Марианной мы все же не ругались никогда. Да, не закадычными подругами не стали, но считались птицами одного полета и принадлежали к одному кругу, потому приходилось общаться. И я хорошо знала, что стоит только дать мисс Ларон волю или показать слабину, появиться вот перед ней в мятом платье или с заплаканными глазами, как она тут же разнесет об этом на всю столицу, причем еще и приукрасит для пущего словца.
— Рианна, дорогая! — нарочито веселый голос Марианны резанул слух, стоило мне только переступить порог маленькой гостиной. А следом на меня налетел синий бархатный смерч, удушливо воняющий дорогущими духами, признанными в последний месяц самыми модными и изысканными. Как же они называются-то?
Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить название этой гадости, которую рекламируют во всех женских журналах, то ли «Южная ночь» то ли «Ночная страсть», то ли вообще «Страстная ночь»? и ведь точно помню, что читала про них, у нас же в «Голосе» и читала.
— Марианна, какая радостная неожиданность! — я расцвела в улыбке. — Мы с тобой так давно не виделись. Покажись? Мне кажется или ты и в самом деле стала еще красивее? И эти духи…ммм…
— Да, — зарделась мисс Ларон, которая могла часами слушать о том, какая она модница-красавица и как всем остальным до нее далеко. — Это последний писк моды, «Восточная нежность», называется. Слышала, наверное, сама принцесса Мария Леонисия назвала этот запах неподражаемым и заказала себе целых сто флаконов.
Так вот как это называется!
— Да-да, — закивал я по-прежнему улыбаясь так широко, что казалось лицо сейчас лопнет. На самом деле, Марианна не была плохой или завистливой или злой, просто она была… Марианной.
— Я тоже не отстаю и вот, — она покружилась в воздухе, словно бы демонстрируя мне себя, в очередной раз обдала меня облаком сладко-удушливого аромата самых модных духов в Тайре и, наконец-то, опустилась на диванчик. — Впрочем, я пришла к тебе не для того, чтобы хвастаться.
Я едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть скептически, но вовремя себя одернула. Это все общение с ехидными лордами сказывается, не иначе. Нельзя так относиться к людям, которые мне вот совершенно ничего плохого не сделали. И осуждать их тоже нельзя. Некрасиво это.
— Просто проезжала мимо и вдруг вспомнила о том, как мы с тобой вместе учились, вот я и решила навестить. Вспомнить, так сказать, былые деньки. В академии у нас не было возможности познакомиться с тобой поближе, но мы же всегда были добрыми подругами, — щебетала Марианна, вспоминая академию и кое-какие события из нашей с ней студенческой жизни. — Знаешь ведь, папенька решил, что первых трех курсов с меня вполне достаточно. Он не желал, чтобы его единственная дочь и наследница всего состояния Ларонов тратила лучшие годы жизни на учебы и всякие там магические фокусы. Так что, я тоже, как и ты покинула академию и теперь просто зашиваюсь. Столько дел, так много всего надо успеть…
И в этот момент она положила правую ручку на колено и слегка пошевелила пальчиками. Я и внимания на это обратила-то только потому, что на ее пальце что-то блеснуло. Колечко… не простое колечко. Определенно, не простое.
— Тебя можно поздравить! — воскликнула я, выдыхая. Теперь понятно, чего ради, Марианна Ларон решила возобновить наше с ней знакомство.
— Да, — зарделась Марианна и кокетливо опустила реснички. — Я выхожу замуж. Лорд Арчибальд Нейрос сделал мне предложение на прошлой неделе. Ах, Рианна, ты не представляешь, я так счастлива, так счастлива!
— Ну да, — сглотнула я, стало вдруг как-то нехорошо, когда Марианна произнесла эту проклятую фамилию, — стоит полагать. Древний аристократический род, дед вице-канцлер, отец — не последний человек в Совете империи. Определенно, твои мечты сбылись.
— Ах, все это сущие мелочи, — махнула ручкой Марианна, — мне нет никакого дела ни до его титула, ни до того, какое место в Совете занимает его дед. Я просто безумно влюблена в Арчи. И он тоже меня любит.
Я вспомнила чуть туповатое бесцветное лицо младшего Нейроса, его безразличное выражение и снулый вид и передернула плечами. Как-то вот нет у меня уверенности в том, что этот молодой человек вообще может испытывать сильные эмоции.
