Ознакомительная версия. Доступно 155 страниц из 773
лицемерие!
– Это так, – кричит Стефан, – потому что если бы Он был всеведущ, то Он знал бы и злые наши помыслы, и люди не могли бы поступить иначе, дабы не нарушить воли Его! Понимаешь?! Но тогда за все преступления должен был бы отвечать Господь, а не люди, которые всего лишь исполнители воли Творца!
Бог добр, следовательно, не повинен в зле мира сего, а источник зла – сатана! – Стефан, чуть видный в темноте, отирает лицо рукавом. Он весь в холодной испарине.
– Значит, – медленно спрашивает Варфоломей, – ты признаешь силу сатаны, Стефан?!
– Да!
(«Да!» – эхом повторяет болгарин-богумил. «Да!» – гортанно вторит ему иудей. – «Нет!» – произносит ученый фрязин: – «Сатана подчинен Господу!»)
– Да! – продолжает Стефан. – Но ежели сатана сотворен Богом, то вновь и опять вина за его деяния – на Господе.
– Этого не должно быть! – твердо возражает Варфоломей призрачным собеседникам.
– Да, этого и не может быть! – подтверждает Стефан. – И, значит, сатана не тварь, а порождение небытия, и сам – небытие, нежить! Я это понял давно, тогда еще… «Эйнсоф» – тайное имя бога каббалы, он же и есть дьявол, или сатана. Но «эйнсоф» означает пустоту, бездну, ничто!
– Сатана действует! – возражает Варфоломей. – Может ли несущее сущее быть бытийным, действенным? Я не спорю с тобою, Стефан, я просто спрашиваю: как это можно понять?
– Да, сатана действует. И, значит, небытие может быть действенным, бытийным… Погоди! Но не само по себе! Небытие незримо влияет на нашу свободную волю, как… ну, как пропасть, как боязнь высоты, что ли! Использует необратимость времени (страх смерти!), сочится через разрывы в тварном пространстве; короче, находит пути именно там, где Господь добровольно ограничил себя.
Те люди, животные или демоны, кто свободною волей своею принял закон сатаны, становятся нежитью и теряют высшее благо – смерти и воскресения на Страшном суде. Ибо тот, кто не живет, не может ни умереть, ни воскреснуть. Смерть сама по себе не зло, ибо за нею идет новая жизнь. Зло и ужас – вечное жаждание, вечная неудовлетворенность, без надежды на конец. Это и есть царство сатаны!
– Но мог же Господь предвидеть… заполнить… или и вовсе уничтожить пустоту?
– Да, а как ты без пустоты представишь движение?
Он и уничтожит. На Страшном суде. И тогда наступит полный покой. Конец времени.
– Значит, пока жива земля, всегда будет зло, и всегда, непрестанно и неустанно надобно побарывать лукавого?
– Всегда!
– Любовью и верой?
– Правдою. Сила зла только во лжи! – восклицает Стефан со страстною силой. – Ложью можно преодолеть ход времени – не того, Господом данного прежде всяких век, а времени в нас, в нашем разумении! Ложью можно доказать, что и прошлое было не таким, каким оно сохранилось в памяти и хартиях летописцев! Оболгать святых и опозорить мертвых героев; внушить, что те, кто отдавал душу за други своя, искал в жизни лишь низкой корысти… Даже доказать, что бывшего как бы и не было совсем!
Ложью легко обратить свободную волю в несвободную, подчиненную маре, мечтам, утехам плоти и прочим прелестям змиевым… Да попросту внушить смертному, что все совершается помимо воли его, по непреложным законам предопределения!
Ложь созиждит великое малым, а малое содеет великим; ложь сотворяет бывшее небывшим, а небывшее награждает призрачным бытием на пагубу всему живущему!
Знай, что наивысший святой сатаны – Иуда, предавший учителя! Тот, кто следует примеру Иуды, свободен даже и от греха, ибо всё, что он творит, надо звать благом. Эти люди пребывают по ту сторону добра и зла. Им позволено всё, кроме правдивости и милосердия! И они долго живут… Здесь на земле. У них ведь нет вечной жизни!
– Меня сейчас посетила ужасная мысль, Стефан! Не мнишь ли ты, что наш князь Иван Данилыч тоже…
– Ты хочешь, чтобы я здесь, сидючи в этом лесу, приговорил к смерти или жизни вечной великого князя московского? – невесело усмехнулся Стефан.
– Нет, Олфоромей, не мыслю! – подумав, ответил он. – Мнится мне, князь Иван строго верует в Господа и, творя зло, ведает, что творит. Надеюсь на то. Верую!
– Веришь ли ты тогда, что покаянием можно снять с души любое бремя и избегнуть возмездия за злые дела на Страшном суде?
– Об этом знает только Господь! Не в воле смертных подменять собою высший суд и выносить решения прежде Господа… В сём, брате, еще одно наше расхождение с латынскою ересью!
И запомни, Олфоромей, дьявол всегда упрощает! Он сводит духовное к тварному (мол, тварное важнее, первее духовного, да и вовсе оно одно существует на свете), сложное к простому, живое к мертвому, мертвое к косному, косное раздробляет в незримые частицы, и те исчезают в «эйнсофе», в бездне, в пустоте небытия!
Только силою пречестного креста спасена земля от уничтожения злом и ныне готовится к встрече Параклета, утешителя, который идет к нам сквозь пространство, время и злобность душ людских, идет и вечно приходит, и вечно с нами, и все же мы чаем его повседневно и зовем в молитвах своих! Это тайна, не открытая нашему скудному разуму.
Стефан кончил, как отрубил. Наступила звенящая тишина.
– Стефан, ежели ты прав, – медленно отвечает Варфоломей, – и я правильно понял тебя, то борьба со злом заключена в вечном усилии естества, в вечном духовном творчестве, ежели хочешь, да и в вечном борении с собою? И еще все-таки в любви, в сострадании ко всему живущему! Иначе, без любви, я не могу помыслить себе духовного подвига. И еще, наверно, в неложной памяти о прошлом… Так я понимаю твои слова о правде и лжи?
Но ты так
Ознакомительная версия. Доступно 155 страниц из 773
