Кевин, революционер и харизматичный преподаватель. Идеалист. Он использовал Карен, свою любовницу, чтобы соблазнить его и заставить работать на цели катаров. Не подлежало сомнению, что ни Кевин, ни Карен не были Добрыми Людьми. Кевин, Карен, злополучная Линда, и даже, возможно, Дюбуа, вместе с другими образовывали радикальную группу, секту внутри группы верующих катарской Церкви. Они не использовали физическое насилие, но боролись и явно не соблюдали при этом заповеди Христа. Они прибегали к соблазнению и сексу как к оружию. Они тоже являлись сектой, как и «Хранители Церкви». Возможно, их конечная цель такая же — завладеть корпорацией, и именно для этого они завербовали его, Хайме. Они, как и те, другие, искали власти, и, скорее всего, были не намного лучше. Теперь все стало ясно. Кевин и Карен использовали его в своих целях. И Карен ранила ему сердце.
Хайме остановил машину рядом с парком, разбитом на обрывистых берегах при въезде в Лагуна-Бич. Он вышел и, ведомый шумом океана, направился в холодной ночи к скалам, под которыми разбивались пенистые волны.
Ветер, посланник океана, несущий с собой холод и влагу, налетал сильными порывами, а на небе мерцали звезды в просветах между быстрыми облаками. Хайме сел на камни, стараясь разглядеть в темноте небольшой островок, где днем загорали морские львы. Неужели они и сейчас там, при таком волнении? Нет, вряд ли.
Скалы и волны. Он столько раз любовался этим пейзажем. Волны манили его. А если бы он поплыл сейчас? Он бы не смог выйти и погиб. Самоубийство. Без Карен его жизнь не имела смысла. Он чувствовал себя одураченным, обманутым, смерть избавила бы его от этой боли. Как они смогли так обвести его вокруг пальца? Кое-что оставалось неясным, в частности, воспоминания о прошлой жизни. Они тоже фальшивые? В таком случае, катары должны иметь какую-нибудь особую методику для проникновения в сознание людей, чтобы внушать им определенные вещи.
Разве такое возможно? Кажется невероятным. Скольким еще они внушили эту идею о короле Педро и его возлюбленной Корве?
Хайме закрыл глаза. Он представил, как Карен соблазняет других, рассказывая ту же самую историю. Это был невыносимо. Как он устал! Он посмотрел на темное море. Огромная черная масса воды без устали ударяла в берег. Со стороны надежной суши океан казался диким зверем, готовым сожрать любого, кто попадет в его лапы. Он звал его, своим непрестанным рычанием манил к себе. Его притяжение было таким мощным.
Кое-что не укладывалось в созданную им схему. Какова была роль Дюбуа? Он казался настоящим Добрым Человеком, обязанным следовать учению Христа и проповедовать его. Но по его схеме он должен был помогать остальным и участвовать в их обмане.
Кроме этого, его смущали «сновидения» в самолете. Он видел их, находясь вне контроля катаров. Заранее запрограммировали? Трудновато. Тем не менее, эти видения были продолжением предыдущих и логически их них вытекали.
Сложная натура Педро, его внутренняя борьба в поисках правды, были слишком правдоподобны. Уго да Матаплана и Рикардо. Он уверен, что они — одно и то же лицо.
А если, несмотря ни на что, эти воспоминания реальны? То, что Карен обманула его с Кевином, еще не значит, что его обманули во всем.
Но что — правда, а что — нет?
Хайме снова бросил взгляд на океан, который по-прежнему ревел, разбиваясь о берег. Он все еще слышал его зов.
— Прощай, — сказал Хайме. Он явно не подходит на роль самоубийцы.
Оставалось слишком много вопросов, на которые надо было найти ответы.
78
— Расскажи мне все, — попросил Рикардо, садясь за столик подальше от музыкантов, только там можно было поговорить.
Рикардо внимательно его слушал, почесывая время от времени в затылке, между тем Хайме выкладывал все историю от начала до конца, включая воспоминания о прошлом и роль самого Рикардо в них. Когда рассказ коснулся его, Рикардо воскликнул:
— Ничего себе!
— Итак, мы подошли к той части истории, которую ты знаешь сам. Я посылаю ей объяснение в любви, и до того, как она отвечает на него, получаю от нее другое сообщение, в котором Карен пишет, что она в опасности и ей страшно. Я бросаю все дела и мчусь к ней, потеряв голову от беспокойства. Я готов защищать ее, и меня не пугает риск. И все потому, что безумно ее люблю. И что же я выясняю здесь? Что она весело проводит время с другим. Что она меня обманула. Что меня использовали, как последнего дурака, в интересах этой катарской секты. Понимаешь? Они меня используют, потому что я могу им помочь справиться с «Хранителями». Я — маленький винтик в игре Карен. Мне очень плохо, Рикардо. Я был кретином, и со мной поступили соответственно.
— Ну и настроения у тебя! Знаешь, все мы бываем иногда идиотами, Хайме. Не всегда получается быть умнее всех. Скажи мне честно, ты ее любишь?
Хайме боялся, что Рикардо это спросит. Он честно покопался в себе и ответил:
— Да.
— Так беги за ней. Не позволь, чтобы этот хлыщ завладел ею.
— Как ты можешь такое говорить, Рикардо! После того, что она сделала!
— А что такого она сделала? Переспала с этим типом? Очень хорошо. Расскажи-ка мне, а что ты делал с Мартой? Можно без деталей. Дай мне только общую идею.
— Да, мы занимались сексом. Но это по-другому.
— Как это по-другому? Вы что, делали это стоя?
— Я не был обручен с Карен, когда переспал с Мартой.
— Нет? Мне казалось, вы тогда уже долго встречались.
— Да, но я не чувствовал, что у нас что-то серьезное.
— Значит, не чувствовал. А Карен чувствует, что у вас все серьезно?
— Нет, я не знаю, что она об этом думает.
— Ты ведь рассказал ей про интрижку с Мартой, правда?
— Нет, — раздраженно ответил Хайме. — Что ты хочешь сказать?
— Очень просто. То, что произошло между Карен и этим типом, то же самое, что было у тебя с Мартой. Одно и то же.
— Нет, это не то же самое.
— Почему же нет? Потому что ты знаешь про нее, а она про тебя не знает? Может быть, Карен собиралась рассказать тебе об этой истории.
— Вот уж не думаю.
— Возможно, она честнее тебя. Но неважно. Представь, что мы не появились бы там этой ночью через тайный ход, как два привидения, и не испортили бы им свидание. — Рикардо хохотнул. — Говорю «испортили», потому что вряд ли у них что-нибудь могло получиться после того, как мы их так напугали. — Рикардо от души рассмеялся. — Представляешь, развлекаешься ты с девушкой в свое удовольствие, и вдруг появляется придурок типа тебя и начинает палить из пистолета?
Хайме не мог не улыбнуться, представив себе то, что описал Рикардо. Друг превращал трагедию в комедию, как Хайме и боялся.
— Ты скотина, Рикардо. Заметно, что это не с тобой случилось. Смейся, смейся, сучий потрох, да не зарекайся.
