Поначалу мне казалось, все очень просто: аудитория у нас не такая уж и многочисленная, а уж тех, кто не поленится взять трубку и набрать номер, и того меньше. Но я не учла одного: так было раньше. Стоило же объявить во всеуслышание, что в наши апартаменты прибудет Дидье Лафит, ситуация изменилась кардинально. От слушателей отбоя не стало, ожили телефоны, и оказалось, что желающих принять участие в нашем конкурсе больше, чем за всю историю «Энерджи-FM». (Звучит невероятно, хотя, если учесть, какими были предыдущие призы, подобное отсутствие ажиотажа вас не слишком удивит: чайное полотенце от Долли Партон, комплект салфеток и рожок для обуви с гравировкой названия нашей радиостанции.) Слушатели, старые и новые, все прибывали, невинно надеясь на нашу порядочность. В четверг утром мне пришлось выдержать серьезную схватку с совестью – я засомневалась, стоит ли идти на махинации в столь серьезном деле, как конкурс высокого профиля (допустим небольшую оговорку: поймите правильно, мы отнюдь не первая по значимости радиостанция Шотландии). Впрочем, желание помочь Тирону единственно возможным для меня способом в конце концов возобладало. А потому не было ничего удивительного в том, что его непосредственный соперник по финалу сумел ответить только на один из пяти заданных вопросов. И уж тем более неудивительно, что голос его странным образом напоминал чахоточную пародию Дэна на Шона Коннери. Благо, эта выходка сошла нам с рук, чему я несказанно рада. Слышали бы вы, как обрадовался Тирон, – ради такого не жаль и на сделку с совестью пойти.
– Завтра пришлем за тобой машину, Тир, – говорю ему, отключившись от эфира, – проведешь целый день со мной, Дэном и Дидье Лафитом в студии. Прими мои поздравления.
Мне даже почудилось, что парень закусил губу, чтобы не выдать бушевавших в душе эмоций, – он был сильно растроган.
– Я так рад, – сдавленно всхлипнул он. – Очень благодарен. Не ожидал… Спасибо, Энджел. Просто не верится. Никогда в жизни не был так счастлив.
– Отлично, – обрадовалась я. – Крепись, парень, то-то будет завтра.
– Дэн, ты от кого под мостом прячешься?
Так торопилась на работу, что чуть не налетела на своего звукорежиссера.
– Да нет, я тут просто…
– Вот именно, просто забился под мост, – заканчиваю за него. – От кого скрываешься? Завидел полицию общественного надзора за желтыми бутсами?
Дэн опускает взгляд на ноги, на которых светятся, как два радиоактивных банана, едко-лимонные кроссовки.
– И вовсе это не бутсы. Сейчас так модно, между прочим.
– Ага, модно – по официальной статистике службы помощи дальтоникам, что ли? – Весело хихикая, хватаю его за рукав и тяну к зданию «Энерджи-FM».
– Вы только посмотрите, какая острячка. – Я торопливой походкой направляюсь вперед, и Дэн, изо всех сил стараясь за мной поспевать, топочет рядом. – Посмотрим, на что способны твои ковбойские бутсы, когда придется удирать от во-он того крохотного сборища.
У меня буквально дух сперло, когда я увидела, на что он указывает.
– Ого! Что стряслось?!
– Так, попробуем проанализировать. Кто-то захватил заложников, и все собрались поглазеть, как их будут освобождать. Или З. Г. в кои-то веки проиграл, забрался на шпиль и грозится спрыгнуть, если ему не предоставят пожизненный запас пирожных.
– Ты правда так думаешь?
– Конечно нет, рыба-ангел, – прыскает он. – Просто в нашем здании намечается одно событьице – кстати говоря, с нашим участием и участием мужчины, которого любой гей и каждая женщина в этой толпе съели бы живьем, дай им шанс.
– Что? Только не это, – ужасаюсь я, обводя взглядом стекающуюся к зданию толпу. – То есть они сюда пришли ради Дидье? Из-за нашего интервью?
Глазам своим не верю. Последний раз столько народу собиралось у нашего здания, когда… Да о чем я?
Никогда еще эти стены не видели такого внушительного зрелища. Откровенно говоря, никто даже не знал, где находится «Энерджи-FM», не знал и знать не хотел. До сегодняшнего дня.
Подцепляю Дэна под локоток, и мы обреченно плетемся в направлении бушующих фанатов. Вот что собой представляет организованный беспорядок: металлические заграждения, полицейские, фотографы, телевизионщики с камерами и… Черт, телевизионщики с камерами?
– Что у меня на голове? – обращаюсь к Дэну. – Господи, хотела же по-другому одеться. Дэн, мы ведь на радио работаем, а не перед камерой. Теперь все узнают, как я выгляжу. Кошмар!
– Ты выглядишь отлично. – Он с улыбкой кладет руку мне на плечо, стараясь ободрить. – Джинсы в самый раз: не слишком тугие. Свитерок ничего – самый писк, красный тебе к лицу, а ботинки… Вот так-так! А я-то думал, они у тебя розовые!
– Ну да, – криво улыбаюсь. – Другие пришлось купить. Экстренный случай.
Дэн закатывает глаза, но тут же, заметив что-то на моей голове, начинает возиться с прической, высунув язычок от усердия.
– Ну вот, вот так, мисс залаченные завитки. Вы прелесть и умница – настоящий диджей. – Распростер руку к толпе и говорит: – Вперед, золотко, пора лицом к лицу встретить поклонников.
– Смотрите, вон та курочка, видно, диджей, – доносится до меня, когда нас пропускают за металлическое ограждение и мы торопливо направляемся к дверям радиостанции.
– Это Энджел, – подсказывают ему. – Энджел Найтс.
– Ух ты, ботиночки зацени! – снова говорит тот, кто меня первым узнал. – А причесон-то – обалдеть.
– Энджел! Эй, Энджел!
Скованно оборачиваюсь и как заводная машу рукой – вылитая королева. На вытянутых в трубочку губах застывает улыбка – смотрю на них будто зачарованная. Я вдруг словно в голливудскую актрису превратилась, которая на глазах у преданных поклонников и прессы со всего мира в день премьеры ступает по красному ковру, покачивая маленькими подобранными бедрами и цокая каблучками усыпанных бриллиантами туфель от Маноло Бланика за триста тысяч долларов. И вот, отдавшись силе воображения, я топаю в своих красных ковбойских ботинках к парадному входу одного из многочисленных офисных зданий Глазго и, хотя камеры «Глазго гералд» не имеют ничего общего с представителями мировой прессы, чувствую себя на все сто. Меня знают! Мое имя выкрикивают на улице! Я популярна! Осмелюсь доложить, у меня есть поклонники – пусть они изменчивы и непостоянны, как ветер, но сейчас мне нужно именно это. Должна признаться, если я все еще сплю и вижу ослепительно яркий сон, то с утра у меня будет очень дурное настроение, уж поверьте.
– Смотри не раздуйся от гордости, рыба-ангел, – раздается поблизости голос Дэна, пробуждая от мечтательных грез, – в лифт не войдешь!
Пятый этаж превратился в настоящий цирк – без всякого лукавства. То, что раньше сильно смахивало на отставшую от времени радиостанцию, теперь преобразилось в театр маниакальной активности. Обыкновенно мрачные секретарши в приемной сменили деловые костюмы и кислые физиономии на яркие цветные блузы и такое обилие макияжа, что я удивляюсь, как им головы на плечах держать удается. На каждом свободном пятачке пришлепнуты логотипы «Энерджи-FM» любых форм и обличий: открытки, плакаты, наклейки и – Господи помилуй! – даже матерчатый транспарант. Вдруг ожили всеми позабытые громкоговорители, из которых теперь льется гортанный полушепот Дидье. Вы только посмотрите! 3. Г. собственной персоной: снует по коридорам, забыв где-то свою верную спутницу – клюшку для гольфа. Босс с начальственным видом раздает распоряжения всем движущимся объектам, попадающим в его поле зрения, в том числе и неодушевленным. В итоге мы застали его за жаркой дискуссией с фонтанчиком для питья.
