Дверь не поддалась.
Закрыв на секунду глаза, Марина крепче взялась за круглую ручку, подергала ее, повернула — та повернулась, и она чуть не ввалилась в помещение с антикварным столом внутри, на котором стоял огромный плазменный монитор, а по углам комнаты — жесткие кресла с высокими спинками. Кабинет был средних размеров, но пока Марина пересекала его, ей почудилось, что помещение растягивается в длину, словно комната-призрак в кошмарном сне героя из фильма ужасов. Дойдя до массивного стола, она оперлась о его край рукой, чуть успокоилась, прислушиваясь к биению собственного сердца, потом достала вторую такую же коробочку, повторила процедуру. Чтобы прилепить устройство под столом, пришлось его обойти, и это также заняло, как показалось Марине, чертову уйму времени.
Пришлепнула.
Подергала — нормально, крепко.
Одним марш-броском Марина вернулась обратно, не забыв при этом так же плотно закрыть дверь и двигаться бесшумно. Уже сбежав вниз, не сдержалась — сжала рукой место с левой стороны груди, где бешено колотилось сердце. Так, держась за грудь, она опустилась на диван, откинулась на спинку.
И в это время в дверях появился охранник Дима.
Чего он хотел от оставленной наедине с самой собой женщины, Марина так и не поняла. Возможно, даже вероятно, что хозяин и его гость таки договорились не устраивать аттракцион невиданной щедрости, делясь с охраной дармовыми девчонками, потому парень решил попытать счастья с бабой, этих девок доставившей. Но, увидев «очкастую», развалившуюся на диване, бледную, держащуюся за сердце, он если не перепугался, то озадачился. Ему было чуждо сострадание, однако лишние проблемы тоже не были нужны.
— Э-э, ты… вы чего? — вырвалось у охранника.
— Все в порядке. — Марина вымученно улыбнулась. — Голова закружилась. Душно тут у вас… И вообще. — Она снова попыталась улыбнуться. — Такое бывает… У женщин…
Когда охранник Дима принес ей пластиковую бутылку холодной минералки без газа, Марина уже сидела ровно, выглядела лучше, даже решила закурить. И подарила парню визитку с розовым сердечком и номером телефона несуществующей службы эскорт-сервиса.
Через полтора часа, прощаясь, такие же визитки она оставила Поляку и Шеремету.
6
Утром пятого сентября Евгений Большой прилетел в Донецк.
Путешествовал налегке. Портмоне, немного наличности и банковские карточки. Легкий кожаный портфель, внутри — только ноутбук и прозрачная папка с несколькими требующими изучения документами. Обратный билет в кармане пиджака, который он уже в терминале скинул и отдал сопровождавшему его высокому парню, мастеру спорта по стендовой стрельбе Юрию Сабуру, уже полтора года бывшему с ним рядом, когда предстояли неофициальные встречи и переговоры деликатного характера.
Сегодняшнюю встречу Большой собирался провести настолько быстро, насколько это окажется возможно. Скоро начнутся серьезные политические дела, потому потерять у себя в тылу такой серьезный участок, как Новошахтерск, и вообще юго-восточный регион только из-за всплывшей вдруг старой, давно забытой, как ему казалось, истории он позволить себе не мог. Вернее, ему этого не позволят и, уж конечно, не простят. Беспредел нужно срочно прекращать самому, пока ему не приказали это сделать.
На своем месте Большой держался только из-за возможности влиять на политическую и бизнес-ситуацию юго-востока страны. Однако незаменимых нет, поэтому все-таки лучше, если замену ему искать не понадобится.
Уже пройдя «зеленую» зону и направившись к выходу, где, как он знал, ожидала машина, выделенная на этот день в его личное распоряжение по короткому звонку в один из донецких офисов, Большой вдруг остановился, не поверив своим глазам. Даже сделал шаг назад, наткнувшись спиной на Сабура, и тот, мгновенно перебросив пиджак шефа на левую руку, сунул правую за отворот своей легкой куртки, собираясь вытаскивать «стечкин». Но мужчина, пересекавший терминал по диагонали, заметил это движение и поднял на ходу руку.
— Не дрейфь, все в порядке. — Подойдя к Большому вплотную, он протянул руку и сказал: — Здорово, что ли, дядя Жираф.
— Привет, — ответил тот, а потом, словно кто подтолкнул, коротко обнял Сашку Кондрата.
Некоторое время старые друзья молча рассматривали друг друга.
— Неплохо выглядишь, — оценил Кондратенко. — Зарплату не задерживают, питание регулярное, жрачка вкусная, сауна, спортзал. Правильно?
— А как же! — в тон ему ответил Большой. — Зато ты, Александр, не меняешься. Даже не взрослеешь. Понимаешь, о чем я? Детские игры тут устроил, казаки-разбойники…
— Мы прямо тут начнем выяснять отношения? — Кондрат прищурился. — Или все-таки поедем, поздравим Валета с днем рождения? Ты подарок приготовил?
— Обязательно. А ты?
— Я сам как подарок.
— Зачем сюда приехал? Как ты вообще меня вычислил?
— Вот государственный ты человек, дядя Жираф, а неумный. Вчера вечером я тебе звонил, уточнял наши дела, ты где был?
— Дома.
— Правильно. Так ты мне и сказал. Кабы ты, брат, из поезда со мной базарил или из машины, я б услышал. Ну а раз ты никуда не выбрался вчера, но думал быть здесь сегодня, остается только самолет. Тебе личный не положен: это частная поездка. Значит, обычный, рейсовый. Девять десять — самое подходящее для тебя время. Остальные по воскресеньям не летают, брат. И потом, ты поспать мастак, хули тебе в воскресенье подрываться ни свет ни заря.
— Хорошо. — Большой признал и оценил его логику. — Допустим, я бы поднялся раньше? Есть там один рейс…
— Учтено, дядя Жираф, учтено и продумано. Мы тут с восьми утра кукуем, весь кофе выдули.
— Вы? И сколько вас?
— Нас двое, Жека. Ты тоже не сам. — Кондрат кивнул куда-то себе за спину.
— Смысл?
— Нам лучше вдвоем в те гости приехать, господин Большой. Мало ли какую подляну наши с тобой корешки захотят отколоть на этот раз. Нет меня — нет проблемы, так ведь?
Большой хмыкнул. Он, оказывается, совсем забыл стиль Кондратенко. Сейчас этот стратег просто прикроется им, и тут уж ничего не поделаешь. Самое главное — логика в его действиях таки есть, от Гусли, а особенно от Валета теперь и впрямь следует ожидать какой-то очередной глупости.
— Да ради Бога! — проговорил он. — Поехали, вдвоем даже веселее как-то. Заодно поболтаем. Давно мы, Саня, не болтали с тобой толком.
Они пошли рядом, действительно напоминая сейчас двух старых товарищей, которые давно не виделись и которым есть что сказать друг другу.
На площади перед аэропортом Большого уже ожидали. Невысокий неразговорчивый мужчина передал ему ключи от «лексуса», он тут же протянул их Сабуру, а в это время к компании присоединился Костя Докер, выполнявший сегодня при Кондрате роль телохранителя. Бандит и спортсмен смерили друг друга оценивающими взглядами, после чего Юра уселся за руль, а Большой взялся за ручку задней двери.
