Охранники Короб и Дима тоже плотоядно поглядывали на девиц. Их трое, хозяев — двое, и пускай даже соотношение «три плюс два» нормальное, есть шанс, что с хозяйского стола может что-то перепасть. К тому же девчонки совсем освоились, откровенно заигрывали с ними, хозяева не слишком возражали, так что надежда у охраны тлела. Марина считала, что ей крупно повезло. Они ведь прикидывали, что в доме может оказаться больше народу, «подарков» на всех не хватит и именинник с друзьями начнут бросать косые взгляды на нее. Пока же обходилось без осложнений: Шеремет широким жестом пригласил «мадам» в дом, предложил располагаться в зале, включил телевизор и гостеприимно распахнул бар.
— На работе не пью, — как можно строже, хотя и сохраняя при этом деловую улыбку, ответила Марина, тут же добавив: — Девушки тоже.
— Даже бокал шампанского нельзя? Я тебя умоляю! — Перейдя в своей привычной манере на «ты», Валет отмахнулся. — Заливать не буду, насилие, типа, не наш метод. Но, если кто захочет, нальем!
— Вы, конечно, именинник, но девушки должны вернуться обратно к трем, — напомнила Марина голосом деловода. — Это мы оговаривали с вашим другом. Извините, конечно, только праздники любят правила.
— А если, допустим, я захочу себе праздник продлить? Я плачу или Шульц?
Марина ответила не сразу. Нельзя допустить, чтобы Валет снова попытался позвонить Герману. Она-то знала: ответа не будет, начнется ненужная нервотрепка, от такого недолго и до подозрений. С другой стороны, оставлять здесь девушек под видом того, что за это уже доплачено, тоже нельзя. Кто знает, чем это может для них закончиться, — Шеремет плохо управляем.
Тянуть с принятием решения тоже нельзя. Марина собралась продолжить разговор, чтобы отыскать решение в процессе. Но тут вмешался Аркадий Поляк и, сам того не понимая, нашел для нее выход.
— Игорь Петрович, у нас с вами завтра очень важная встреча. Вас, — он тут же поправился, — нас с вами настоятельно просили быть в форме.
— Вот мы, Аркадий Борисович, это самую форму и поддерживаем! — в тон ему ответил Валет.
Эти слова на него подействовали, отметила Марина. Даже пыл немного охладился, кураж чуть поутих, и она поняла: Гусля напомнил не просто о встрече, но и о пожеланиях по этому поводу Евгения Большого. Табель о рангах и все расклады, о которых до вчерашнего дня не знал Виктор, им обстоятельно поведал Шубин, давно знавший всю компанию. Пусть даже кого-то не близко, а заочно.
Между тем Валет и правда придержал лошадей. От осознания того, что сейчас приходится выполнять прямые указания Жирафа — и не потому, что он стоит чуть выше в их иерархии, а потому, что ему, Большому, виднее, — Шеремета накрыла волна негодования. Здесь, у себя дома, в компании старого приятеля, запуганного до полусмерти, и какой-то неизвестной бабы в очках, привезшей ему в автобусе шлюх, он вдруг ясно и четко понял: оказывается, все эти годы Женька Большой вертел им как хотел. Время от времени он кому нужно давал понять: Игорь Петрович Шеремет, известный на Донбассе бизнесмен, депутат областной Рады и в какой-то мере государственный деятель, — один из реальных хозяев здешних мест. Однако сейчас этот самый «один из хозяев» вынужден безоговорочно подчиняться рядовому, по сути, депутату Верховной Рады, выслушивать его нотации, покорно кивать и даже оправдываться за свои решения и поступки, словно трудный подросток.
Заплывающий жирком и трусливый друг юности напомнил: не надо устраивать себе праздник жизни с дармовыми проститутками. И Шеремет будет послушен, ведь в противном случае навлечет на свою голову гнев другого друга юности. Незаметно получилось так, что Большой играет какую-то свою, одному ему понятную игру, все за всех решил, и теперь они с Поляком, да и с Кондратом, если разобраться, превратились в пешек.
Захотелось плюнуть на все, закатить пир на весь мир, зависнуть с этими потаскухами на несколько дней, а еще лучше — менять их каждый день, вот эта очкастая на своем автобусе пускай и шустрит, доставляет новых. Водка, коньяк и виски чтоб рекой — новых веяний вроде кокаина и других наркотиков Валет, человек старой закалки, принципиально не признавал, за сигарету с травкой мог попереть с работы… Однако вместо этого он смерил Гуслю понимающим взглядом, велел охраннику Диме нести в сауну пиво из холодильника, но только не теперь, а когда позовут, пускай ожидает на подхвате. Затем сосчитал про себя до десяти, картинно обнял друга-мэра за плечи, и оба пошли «получать подарок».
Оставшись одна в большой комнате, Марина присела на краешек кресла.
Итак, пока никто не возражал против того, чтобы незваная гостья оставалась здесь. Как долго на нее еще не будут обращать внимание и насколько вообще справедлива ее уверенность в том, что про «очкастую» забыли, она не представляла. Потому ждать подходящего момента вряд ли стоит. Еще пересекая вместе с шумными девушками двор по широкой бетонированной дорожке, вдоль которой хозяин высадил голубые ели вперемешку с сиреневыми кустами, она отметила: видеокамер нет ни у ворот, ни у входа. Это удивило: все-таки Шеремет считал себя масштабным человеком и, обустроив сауну, бассейн и высадив вечнозеленые деревья и фруктовый сад вокруг дома, обязательно должен был взять свою загородную резиденцию под наблюдение. Потом вспомнила: со слов Шубина, здесь, за городом, Валет появлялся не так часто, как могло показаться. Дом и без того под охраной, к тому же вряд ли кто рискнет вторгнуться на территорию самого Шеремета — себе дороже. Видимо, он просто не счел нужным морочить голову — зачем, если посторонний сюда и так не подойдет, своим всегда рад, а вообще — неприкасаем.
До Марины донеслось визжание проституток, смешанное с мужским хохотом.
Работал телевизор с широким плоским экраном. Показывал музыкальный канал.
Подхватив с журнального столика пульт, Марина сделала музыку громче.
Снова радостно завизжали девушки, что-то гулко упало, опять хохот.
Бросив быстрый взгляд в проем оставленных открытыми дверей, Марина расстегнула сумочку, достала пластмассовую коробочку, по форме напоминающую спичечный коробок. Она уже забыла, как выглядят прослушивающие устройства, а Хижняк сказал, что таких вообще не видел. На что Шубин ответил: это «жучок» нового поколения. Производство не серийное, индивидуальная разработка, конфискован у одного деятеля и, как с гордостью заявлял производитель, работает хорошо. Ладно, поверим на слово.
Плотную присоску, установленную с одной стороны, защищала специальная пленка. Подцепив ее накладным ногтем и содрав, Марина наклонилась, укрепила коробочку под столиком, крепко прижала — держится. Бросив пленку на ковер, она тут же выругала себя, подхватила мусор, сунула его в сумочку.
Один есть.
На второй этаж вела винтовая лестница. Марина, прислушавшись и ничего подозрительного не услышав, подошла к ней, поставила ногу на первую ступеньку. Собравшись с духом — все равно ведь это нужно сделать! — преодолела лестницу, стараясь ступать неслышно. Оказавшись на втором этаже, с ходу определила, какая из четырех дверей ведет в кабинет, — единственная закрытая плотно. Моля Бога, чтобы не на замок, Марина подошла, толкнула.
