— Меня не интересуют ваши тайны. Меня они не касаются.
— Как бы я хотела, чтобы это было так! Но эта тайна не только моя, но и твоя. Ты должен дать слово, что не расскажешь ни одной живой душе.
— Вы с Лео стоите друг друга. Оба любите драматические сцены.
— Дай слово.
— Я предпочел бы ничего не знать, но, если вы настаиваете… Даю слово.
— Я тоже предпочла бы промолчать, но, думаю, это поможет тебе лучше понять Мерси.
Стивен сел в кресле ровно, вспомнив прощальные слова Мерси.
— Вам что-то известно о том, что я делал в Крыму?
— Нет, дорогой. Мне что-то известно о твоем рождении. — Она сделала глубокий вдох, выдохнула. — Твой отец не граф Вестклифф.
— А кто же мой отец, черт возьми?
— Я, — сказал граф Линнфорд.
Стивен чувствовал себя круглым идиотом. Как он мог этого не видеть?
Какое-то время он смотрел на человека, который изводил его всю жизнь, потом покачал головой и встал из кресла.
— Нет. Нет. Вы всегда ненавидели Вестклиффа, мама. Вы просто не хотите, чтобы я был его сыном.
— У нас с ним не было близких отношений с тех пор, как стало известно, что я беременна первым ребенком. После того, как я родила Моргана, мы с ним так и не сошлись снова. Ему хватало любовницы, а я… Я тоже не захотела оставаться одна.
Стивену вдруг стало холодно, он подошел к камину и протянул руки к огню.
— Почему вы мне раньше об этом не сказали?
— По нескольким причинам. Я была замужем за Вестклиффом, когда ты родился, поэтому по бумагам твой отец он. Если бы я тебе рассказала, это ничего бы не дало, только ты стал бы чувствовать себя изгоем. Ведь единственное, что тебя сближало с Морганом, — это то, что у вас был один отец. Да и у Линнфорда есть семья. Я решила, что его родным было бы очень тяжело узнать, что он — твой отец.
— Что он оказался невер…
— Нет! Он не был женат, когда встречался со мной. Как только он женился на своей графине, наши отношения прекратились.
Стивен посмотрел на человека, застывшего за спиной матери.
— А вы знали об этом?
— Первых несколько лет — нет, но со временем… начал подозревать. А потом, когда мы думали, что ты погиб, твоя мать призналась мне.
Тяжелый взгляд Стивена переместился на мать.
— Вы не посчитали нужным ему сообщить?
— А зачем? У него была семья.
Он ощутил желание наброситься с кулаками на Линнфорда, на мать, на весь мир. На себя. Задумываться о том, чем чревато это известие, он не хотел.
— Так какое это имеет отношение к Мерси?
— Она выдала Джона за своего сына, потому что любит его. Я не сказала Линнфорду, что ты — его сын, потому что знала: это причинит ему боль и поставит в неудобное положение. Для его герцогини это стало бы ударом. А твоя жизнь от этого нисколько не изменилась бы.
— Вы должны были мне сказать. Я имел право знать.
— Да, я с тобой согласна. Но рассказываю теперь это для того, чтобы ты понял: женщина, чтобы защитить тех, кого любит, пойдет на все. На все.
Стивен стоял у окна спальни, пил бренди и смотрел на матово светящиеся в тумане фонари, выстроившиеся вдоль подъездной дороги. Он не мог заставить себя лечь в постель. Постель, которую делил с Мерси.
В доме брата он мало спал. Здесь же, в своем доме, заснуть было практически невозможно. В других комнатах тоже были кровати, и он мог бы пойти спать туда, но чтобы избавиться от мыслей о Мерси, необходимо было приучить себя не реагировать так остро на все, что напоминало о ней.
А напоминаний о ней вокруг было столько, что работа предстояла адская.
Более того, когда мать и Линнфорд (отец, будь он проклят!) уехали, Стивену отчаянно захотелось поговорить с Мерси. Посидеть с ней на диване, и чтобы она своими тонкими пальчиками гладила его по волосам. Чтобы посмотрела ему в глаза и сказала, что эта неожиданная новость ничего не меняет.
Однако изменилось многое. Начать с того, что у него появилось пять единокровных братьев и сестер. Стивен всегда с удовольствием бывал в их компании, но теперь он будет смотреть на них по-другому. Он узнал то, чего не знали они. Сославшись на постоянно ухудшающееся здоровье леди Линнфорд, мать попросила сохранить ее тайну. Да Стивен вообще-то и не собирался кричать об этом на каждом углу, ибо еще не решил, как относиться к тому, что Линнфорд оказался его отцом.
Ощущал он отчасти и обиду — из-за того, что его держали в неведении так долго. Хотя, если вдуматься, какое это имело значение? Линнфорд, его опекун, и так почти все время находился рядом. Он научил его охотиться на фазанов, ловить рыбу и сидеть в седле.
Он был любовником матери.
Она разрешила открыть правду Вестклиффу и Айнсли, но Стивен не знал, готов ли к этому. Если они все узнают, чем это обернется?
Он постоянно возвращался к этой мысли. Не каждую тайну следует открывать всем. Некоторые лучше не раскрывать никому.
Бурное течение его мыслей нарушил плач Джона. Мальчик явно был чем-то недоволен и голосил так, что Стивен засомневался, что сегодня ночью сможет сомкнуть глаза. Поставив стакан, он вышел из спальни и направился в детскую. Там он увидел Жанетт, которая расхаживала по комнате, качая на руках Джона. Лицо ребенка все было в красных пятнах.
Жаннетт, явно растерявшаяся, повернулась.
— Простите, сэр, не могу его успокоить. Он не голоден, я его только час назад кормила, и не мокрый, я проверила. Не знаю, почему он плачет. Послать за врачом?
Джон зашелся пуще прежнего.
— Нет, — тихо произнес Стивен. — Я сам попробую его успокоить.
Жанетт не могла скрыть изумления.
— Вы уверены, сэр? — спросила она, когда Стивен взял у нее вопящего Джона.
У Стивена была надежда на то, что, оказавшись у него на руках, сын сразу успокоится, но вместо этого крик перерос в оглушительное крещендо. Джон неистовствовал.
— Что, не нравлюсь я тебе, парень? Я и сам от себя сейчас не в восторге. — Немного покачав ребенка, он бросил взгляд на Жанетт и спросил:
— Вы знали, кто его мать?
— Да, сэр. Я знаю, что его мать леди Лайонс.
Лицо Стивена перекосилось.
— В Париже вы знали про Чудо?
Жанетт покачала головой.
— Нет. Леди Лайонс нашла меня после того, как эта леди оставила их. Первый раз придя к ним, я застала только ее и Джона, и малыш был очень голоден. Она пробовала капать ему молоко в ротик, но он отказывался. Мне показалось, она не спала уже дня два. Мне леди Лайонс сказала, — тут она опустила взгляд на пол, — что у нее молоко пропало. — Она снова посмотрела на Стивена. — Я не знала, что Джон не ее, пока она не рассказала мне об этом несколько дней назад.
