Сначала наш народ, под мудрым руководством Коммунистической партии, вырастил фашистского зверя, а потом мстит за то, что зверь нас искусал до полусмерти.
4.
На завершающем этапе войны и сразу после ее завершения всем (кроме немцев) разграбление Германии нравилось. Александр Твардовский в знаменитой поэме «Василий Теркин» со смаком описал грабеж. Помните:
По дороге на Берлин
Вьется серый пух перин…
Правда, у Твардовского грабеж благородный. Увидели освободители русскую бабушку в Германии и решили трофеями поделиться:
В путь-дорогу чайник с кружкой
Да ведерко про запас,
Да перинку, да подушку, —
Немцу в тягость, нам как раз…
— Ни к чему. Куда родные?
А ребята — нужды нет —
Волокут часы стенные
И ведут велосипед.
За эту поэму Твардовский получил Сталинскую премию первой степени. Твардовский забыл уточнить, что ребята не всегда волокли часы стенные в пользу бедной бабушки. Иногда они и себя не забывали.
Однако весьма скоро было замечено, что мародерство Красной Армии вредит. Мародерство терпели и поощряли пока шла война. Но война завершилась, а грабежи продолжались. Но вовсе не зря во всех армиях мира мародеров убивают на месте. Тысячи лет назад было замечено, что армия, зараженная мародерством, воевать не способна. Там, где появились мародеры, там немедленно падает дисциплина. Командир для мародера, это тот, кто мешает заниматься полюбившимся делом. Солдат-мародер, получив без труда определенные ценности, вдруг понимает, что награбленным добром можно откупиться от нарядов и караулов, от тяжелой работы, от боев, от войны. Там, где мародеры, там немедленно возникает подкуп вышестоящих. К командирам ручейками стекаются ценности, которые они в свою очередь используют для подкупа тех, кто стоит еще выше. Как только одни начинают откупаться от тяжелой и опасной работы, от боев и сражений, так немедленно среди остальных возникает недовольство и ропот. Там, где появились мародеры, там неизбежно и мгновенно появляются барыги — скупщики краденого. А там, где барыги, там воцаряется этика уголовного мира. Мародерство всегда сопровождается пьянством. Еще бы: вокруг война, а мародер откупился от боев и сражений. У него оружие в руках, воевать ему не надо, что же ему остается делать? Остается только продолжать грабить, насиловать и пьянствовать. Армия Бонапарта погибла вовсе не от морозов и не от пожаров. Армия бросилась грабить Москву. Никто не выполнял никаких приказов, каждый старался ухватить больше. Дисциплина рухнула мгновенно. Кстати, по той же причине Бонапарт не попал в плен. Во время бегства французской армии из России отряд донских казаков нарвался прямо на ставку Бонапарта. Казачки увидали множество блестящих предметов, и бросились набивать ими свои мешки. Потом все это у них отняли. Потом все это попало в Исторический музей: и вилка, и ложка Бонапарта, и его складная походная кровать, и кувшин, и бритва для бритья. Только сам он ускакал.
Мародерство давили тогда, в 1812 году. Мародерство следовало давить летом 1945 года, ибо оно достигло размаха, которого Европа не видела со времен крушения Римской империи. Следствием насилия и грабежей было не только массовое разложение советских войск, но и недовольство жителей Восточной Германии. Они в массовом порядке уходили в зону оккупации США, Британии и Франции. Восточная Германия пустела на глазах. Проклятые американские империалисты получили блестящий аргумент: люди мира, советские коммунисты открыто заявляет о своем стремлении к мировому господству. Смотрите, люди, что с вами будет, когда они придут!
Картина, действительно, была не веселящая. Мародерство Красной Армии в Германии мешало товарищу Сталину осуществлять то, что он задумал. Нужно было срочно принимать какие-то меры.
Сталин приказал Жукову навести порядок. А Жукову не хватало твердости характера.
5.
Да неужели Жуков не орал? Неужели слюной не брызгал? Неужели ногой не топал, кулаком не стучал?
Все было: орал, слюной брызгал, топал ногами, стучал кулаками. А мародерство процветало. Жуков громовые приказы издавал, срывал погоны и сдирал генеральские лампасы, сажал и расстреливал. Но ситуация никак не улучшалась.
Причина была в том, что главным мародером Красной Армии был сам Жуков. Он воровал картины галереями, мебель — эшелонами, ценные книги — библиотеками, парчу и шелка — километрами, драгоценные камни — килограммами. Я не отказываюсь от своих слов: Жуков обладал стальным характером и непреклонной волей. Однако когда дело доходило до денег, на величайшего полководца ХХ века нападала непреодолимая слабость. И побороть ее гениальный стратег не мог. Он греб под себя, и остановиться не умел.
В далекую пору офицерской молодости был у меня командир батальона, который на каждом совещании офицеров грозился навести порядок. Свою речь он завершал грозным предупреждением: «Вот брошу пить, доберусь я до вас!»
Если сам командир пьет, то остановить пьянство подчиненных он не может. Если сам командир дерзок на руку, если занимается мордобоем, то своим поведением разрешает подчиненным командирам делать то же самое в отношении нижестоящих. Если сам командир ворует, то не ему упрекать подчиненных в воровстве.
Именно так дело обстояло у Жукова. Он воровал, он грабил Германию, и требовал, чтобы грабеж прекратился. Это звучало так же, как призыв президента Ельцина к своим министрам: «Давайте не воровать!» А начинать надо было с себя. Со своей семьи. Надо было окружающим пример подать: сам я наворовал достаточно, намерен остановиться, и от вас того же требую.
У Жукова остановиться не получалось. Никак не мог гений совладеть с обуявшей жадностью. Пока он сам воровал, мародерство солдат было невозможно остановить. И вот почему.
За Жуковым присматривали. Надсмотрщиком по линии партии, был генерал-лейтенант Телегин Константин Федорович. Его работа — следить за политико-моральным состоянием советских воинов, прежде всего — за состоянием самого Жукова. Вот ему-то Жуков и сказал: воруй, Константин Федорович, сколько душа требует, я твоего воровства не замечу, а ты, голубчик, закрой глазки и на мои художества внимания не обращай. Точных слов мне слышать не довелось, но результат сговора налицо: Телегин воровал, не замечая жуковского воровства, а Жуков воровал, не замечая телегинского. И жили контролер с подопечным удивительно дружно. Воровал Телегин не только для себя, но и для своих московских начальников, чтобы доклады о воровстве выше их кабинетов не поднимались. К похождениям генерал-лейтенанта Телегина мы вернемся чуть позже.
По линии государственной безопасности за Жуковым присматривал генерал-полковник Серов Александр Иванович. Он — заместитель министра внутренних дел, одновременно — заместитель Жукова по делам гражданской администрации в Германии. И ему Жуков сказал: рука руку моет. Не настаиваю, что были произнесены именно эти слова, но Жуков и Серов поняли друг друга. И пошел Серов воровать так, как принято у чекистов, воровать с лубянским размахом. И опять же, не для себя одного брал, но и для московских своих начальников, чтобы клеветническим доносам не верили. И для своих подчиненных Серов брал, — чтобы они тех клеветнических доносов не писали. О воровстве Серова мы уже немного знаем.
