изнутри.
– Трэйб… – Адмирал корсаров криво ухмыльнулся. – Вечный бунтовщик… Чем ты на этот раз недоволен?
– Едой! – выпалил немного осмелевший Стивен Трэйб. – Экипаж кормят, как свиней! Солонина с червями, вино прокисшее, а офицеры нас и за людей не считают!
– Кстати, где они?
– В трюме! Где находится и повар! Мы постановили вздернуть их на мачте.
– Однако… – Спокойствие Черного Монаха было зловещим; это сразу почувствовала толпа и подалась немного назад. – Похоже, вы забыли пункты договора, который подписывал каждый из вас. Судить провинившихся – моя прерогатива как адмирала! По-моему, сначала нужно разобраться в этом деле.
– К дьяволу суд! – раздались крики в толпе. – Все и так ясно!
– Уж не хотите ли вы, господа хорошие, низложить меня? – вкрадчиво спросил Эсташ. – Я и тебя спрашиваю, Стивен Трэйб! Не прячься за него, Шарль Малет! Я слушаю.
– А хоть бы и так! – после некоторого замешательства с вызовом ответил Трэйб. – Мы свободные люди и хотим сами распоряжаться своей судьбой.
– Тебя не смущает, что этот корабль – моя собственность?
Пираты возмущенно загалдели.
– Мы его добыли своей кровью! – наконец осмелел и Шарль Малет.
– Вы? Смешно слушать… Тех, кто захватил этот неф, уже здесь нет! Одни ушли к Богу, другие, опытные бойцы, распределены на новые суда нашего флота.
– Корабль наш! – прорезался чей-то истошный вопль.
– Говорю вам последний раз – перестаньте бунтовать! Мы устроим суд, разберемся во всем честь по чести, если будут определены виновные – накажем, а ваши требования я постараюсь удовлетворить.
– Уже все решено! – закричали пираты. – Никакого суда! Возврата не будет! Корабль наш!
– А вот это мы посмотрим – чей корабль…
Эсташ неожиданно вытянул вперед обе руки, и, к ужасу пиратов, над его ладонями взвилось голубоватое пламя! Он вовремя вспомнил уроки Абд Ар-Рахмана…
– Корабль мой, и я имею право распоряжаться им по своему усмотрению! – Голос Черного Монаха зазвучал, как труба Страшного суда. – Я сожгу его вместе с вами, недоноски! Кто хочет жить – прыгайте за борт!
Пираты уже знали, что их адмирал – колдун. В этом они убеждались не раз. Он умел вызывать попутный ветер; мог прятаться за рукотворной дымовой завесой, чтобы вынырнуть из непроницаемого взгляду облака в самом неожиданном месте и нанести поражение вражеским судам; а если корабли пиратского флота оказывались с подветренной стороны, в ход шла мелкая известковая пыль, которая выедала глаза противнику. Благодаря этой колдовской уловке он терялся и становился легкой добычей пиратов. И это была лишь малость того, что умел делать адмирал-колдун.
Поэтому экипаж «Террибля» ни на миг не усомнилась в том, что Черный Монах исполнит свою угрозу. Пираты посыпались за борт, как горох. Но замешкавшихся от ужаса Трэйба и Малета по команде Эсташа схватили бойцы Большого Готье.
– В трюм их! – приказал Черный Монах. – Завтра они будут подвергнуты килеванию. Кроме этого, нужно найти и других зачинщиков бунта. Воды!
Ему принесли корытце с водой, куда он, морщась, с облечением, сбросил огонь с ладоней. Для пущего эффекта Эсташ нанес на ладони чересчур много горючей смеси, и пламя прожгло предохранительную пленку.
На следующий день суд над Стивеном Трэйбом и Шарлем Малетом не состоялся. Ночью они сбежали. Конечно же, им кто-то помог, но Черный Монах даже не стал искать среди пиратов изменника. Он был даже рад, что так случилось. Столь серьезное наказание перед грядущими сражениями могло плохо отразиться на моральном состоянии команды нефа.
Черный Монах убрал с корабля повара и нескольких офицеров и приказал привезти на «Террибль» свежие продукты. На этом инцидент был исчерпан. Что касается пиратов, то они были без памяти рады, что адмирал не сжег их вместе с кораблем…
Уединившись в своей адмиральской каюте, Черный Монах размышлял. Временами на него нападала непонятная тоска, и ему до чертиков хотелось вернуться во времени назад, и быть не Черным Монахом и Бичом Проливов, – теперь его называли только так – а просто Эсташем Баскетом, бесшабашным сыном пэра Булони, чтобы снова жить простой жизнью, ходить на рыбалку вместе с Жоффом, а по вечерам за семейным столом с удовольствием выслушивать нравоучения отца, которые в юности приводили его в бешенство.
Господи, как это было давно! И кажется, что в другой жизни.
Эсташ обвел взглядом великолепно обставленную каюту своего флагманского корабля. Это был боевой неф, построенный по проекту самого адмирала.
Две основные мачты корабля несли прямые паруса, а две дополнительные – латинские. Такое парусное оснащение позволяло нефу ходить довольно круто к ветру. Кроме того, на одной из мачт была сооружена будка с крышей для наблюдателя – чтобы он мог там находиться при любой погоде.
Адмирал хорошо помнил времена, когда его, тогда еще шипбоя, капитан Пьер Фарино заставлял торчать в этом хлипком «гнезде», открытом всем ветрам, невзирая на погоду. Ураганный ветер завывал, как бешеный пес, дождь хлестал немилосердно, заливаясь даже под капюшон его длинного плаща, и Эсташ проклинал все на свете, в том числе и капитана, который столь немилосердно воспитывал из него морского волка.
Но это было не главным усовершенствованием на нефе. Корабль ему построили еще на верфях Винчестера. Он был уже, чем выпуклые в средней части нефы, а значит, более быстроходным, с деревянным «замком» на борту, превышающим корпус и превосходящим по высоте все вражеские корабли – чтобы можно было нависать над противником и сверху бросать в него камни и лить кипящую смолу, а подойдя поближе, резать снасти огромными острыми серпами, насаженными на рукоятки.
Кроме того, Эсташ ввел рифы, позволявших уменьшать или увеличивать при необходимости площадь парусов, рулевое весло осталось только одно, справа по корме, а площадки для стрелков из лука были поставлены не на столбы, а на форштевень и на ахтерштевень. При попутном ветре неф мчался, как гончая, и редко какому судну удавалось уйти от погони. Разве что его капитану сопутствовала удача, и он успевал спрятаться в какой-нибудь мелководной бухточке.
Эсташу почему-то вспомнилось его нападение на Абловиль, когда он вызволял из плена Абаль и дочь. Когда сенешалю Нормандии Кадоку донесли о появлении Черного Монаха в водах Сены близ Руана, он немедленно принял меры, чтобы перехватить его в устье реки. Голубиная почта быстро донесла приказ до кораблей его эскадры, и они устроили Эсташу засаду.
Но Кадок не учел одного – ему противостоял умудренный богатым опытом пират, для которого подобные засады были, что называется, хлебом насущным. Черный Монах сам изрядно поднаторел в таких делах.
Впереди галер он пустил обычный челн (но под парусом), в котором находились Большой Готье и еще один матрос родом из Нормандии, изображавшие простодушных рыбаков. Их даже не подумали остановить; таких
