в то же время освещённые, как вспышкой, мощным образом с попаданием в десятку.Мне Красной Армии главкомы, молодцеваты и бледны, хоть понаслышке, но знакомы, и не совсем со стороны. Я их не знал и не узнаю так, как положено, сполна. Но, словно песню, вспоминаю тех наступлений имена. В петлицах шпалы боевые за легендарные дела. По этим шпалам вся Россия, как поезд, медленно прошла…
или пронзительные строки из «Истории»:
И современники, и тени в тиши беседуют со мной. Острее стало ощущенье Шагов Истории самой. …Она своею тьмой и светом меня омыла и ожгла. Все явственней ее приметы, понятней мысли и дела. Мне этой радости доныне не выпадало отродясь. И с каждым днем нерасторжимей вся та преемственная связь. Как словно я мальчонка в шубке и за тебя, родная Русь, как бы за бабушкину юбку, спеша и падая, держусь.
И, конечно же, многим известно стихотворение «Если я заболею», вскоре положенное на музыку. Песню полюбили сразу, и не случайно её охотно исполняли и Юрий Визбор, и Владимир Высоцкий, и многие другие артисты и певцы.
Этим стихом Ярослав Васильевич Смеляков словно прощался со всеми: и теми, кто помнит о нём, и кто только узнаёт о замечательном поэте и гражданине, его трудной и высокой судьбе.
Если я заболею, к врачам обращаться не стану, Обращаюсь к друзьям (не сочтите, что это в бреду): постелите мне степь, занавесьте мне окна туманом, в изголовье поставьте ночную звезду. Я ходил напролом. Я не слыл недотрогой. Если ранят меня в справедливых боях, забинтуйте мне голову горной дорогой и укройте меня одеялом в осенних цветах. …От морей и от гор так и веет веками, как посмотришь, почувствуешь: вечно живем. Не облатками белыми путь мой усеян, а облаками. Не больничным от вас ухожу коридором, а Млечным Путем…
Умер поэт 27 ноября 1972 года и захоронен на Новодевичьем кладбище Москвы. На его могиле – отлитая в металле внушительная пятиконечная звезда. И я думаю, это в высшей мере справедливо. Ведь Ярослав Смеляков – действительно большой советский поэт, который без труда прошёл за нами и в двадцать первый век и продолжает быть примером мужества и верности – как поэзии, так и родине.
Как вольная сильная птица…
(Н. Рубцов)
1
Серый октябрьский день. В просторной аудитории Литинститута имени Горького относительная тишина. Вдруг в мои руки попадает небольшая книжка. Прилежная студентка (мамино воспитание), хочу передать сборник дальше, поскольку и фамилия автора почти незнакома. Но что-то заставляет заглянуть внутрь…
В горнице моей светло. Это от ночной звезды. Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды…
Безыскусные, с горчинкой, и все-таки очень светлые строфы коснулись самого сердца… Переворачиваю страницу – и там о ней, малой родине, но уже более широко и глубже:
Тихая моя родина! Ивы, река, соловьи…
И в том, как точно, с каким удивительным чувством меры повторялось далее слово «тихо», уже был виден не только талантливый поэт, но и мастер. А строки ведут, и каждый глагол – сквозь сердце, и, наконец, как выдох:
С каждой избою и тучею, С громом, готовым упасть, Чувствую самую жгучую, Самую смертную связь.
Н.М. Рубцов
Простые и пронзительные эти строки не дойдут разве что до человека, для которого не только поэзия, но и родина – пустой звук. Знал ли Николай Михайлович, тогда для большинства просто Коля, что в «самой смертной» связи с ним, поэтом, будут тысячи, а потом и миллионы людей – даже те, кто до сих пор смотрел
