и сказать, что ты жив и вернешься? Чтобы я тебя ждала». Но Велизаргий меня опередил:
— Сынок, ты сходи пока погуляй. Успеете еще наговориться. Дай я пока один на один с твоей невестушкой пообщаюсь, — и, видя, как Маркус колеблется, усилил нажим: — Иди, иди. Не съем я ее. Вот ведь, — уже повернувшись ко мне и подливая настойку, — переживает. Он тут себе места не находил. Каждый день зудел, что тебя срочно надо вытаскивать.
Маркус, проходя мимо, чмокнул меня в затылок и шепнул, что он будет рядом.
— Так вот, значит, госпожа… давай по-простому? Не люблю я этого всего. Как тебя? Лиция?
— Лиша.
— Лиша. Хорошее имя. Так вот, Лиша, давай выпьем.
Ох, не понравилось мне это начало беседы. Ведь не просто так Велизаргий решил поговорить со мной с глазу на глаз. Еще и напоить пытается.
— А можно мне вина? Или вашего эщета, — вновь заливать в себя огненный напиток желания не было. Я и после первой рюмки еще не отошла.
— Что, крепкая для тебя? Но, извиняй, другой нет.
Вот так вот. Просто поставили перед фактом: хочешь — не хочешь, а пить придется.
Да уж, слухи о генерале не врали: суровый мужик, не привыкший слышать отказы.
Выпила еще рюмку и скорее закусила сыром. Ох… как же крепко.
— Вот что я тебе скажу, Лиша. Давай я сразу прямо, без этих всех ваших, — Велизаргий сделал витиеватый жест рукой. — То, что вы друг друга любите — это я уже понял. Это дело хорошее. Сыну давно пора было остепениться. Я, конечно, думал, что подберем ему невесту из наших. Но раз тебя выбрал — так тому и быть. Его право, — генерал разлил настойку по рюмкам. — Так что в целом я не против вашего брака. Вот только есть одна загвоздка.
— То, что я из Савенийской империи?
— Та не, какая ж это проблема? Привезти бабу из похода — дело обычное. Так сказать, военный трофей. Твое происхождение волнует меня меньше всего. Давай сперва выпьем.
Мне не нравился этот разговор, но я никак не могла понять, к чему клонит отец Маркуса.
Пришлось вновь отпить крепкий напиток, от которого начинало мутить. Организм, не привыкший к подобному алкоголю, быстро хмелел.
— Так в чем же дело?
— Нетерпеливая какая, — хмыкнул Велизаргий. — Да в чем… Маркус мне нужен здесь, на поле боя. А он себе вбил в голову про дом, торговлю эщетом. Ну куда это годится? Мне надо, чтобы ты ему мозги вправила. Я вижу, ты хорошо умеешь на него влиять. Сама посуди: какой ему эщет? Он от скуки через месяц зачахнет. И себя, и тебя возненавидит. Ему воевать надо, а не напитками торговать. Поняла меня? Ты должна ему внушить, что ему нужно оставаться здесь, под моим руководством. Баба ты смышленая, дом я вам обеспечу, за это даже не переживай. Дам ему пару недель с тобой побыть, помиловаться. А потом обратно на поле боя.
Вот, значит, как? Мне предлагают убедить Маркуса оставить меня одну в чужой стране и вернуться на войну? При том, что перед расставанием мы с ним говорили на это тему и мой брюнет рассказывал, что больше не желает воевать.
— Но как я его заставлю, если он сам не хочет?
— А это уже твоя задача придумать — как. Ты по этой части, как я понял, та еще мастерица.
— Что будет, если я откажусь?
Велизаргий резко сменил добродушный тон.
— То тогда мне придется напомнить ему об обязательстве жениться на дочке одного весьма влиятельного человека. Решать тебе. Либо будешь официальной женой, с хорошим домом и при деньгах. Либо останешься любовницей без всего.
Да уж. Вот так попала.
Представила, как я, согласившись на требование Велизаргия, месяцами живу одна в доме, в ожидании, вернется ли супруг, или мне принесут весть о его погибели. Мда… Не такого будущего я желала.
— Мы с тобой договорились? — напирал генерал.
Я молчала.
— Ты подумай, а утром сообщи о своем решении. Согласишься — свадьбу вам пышную устрою. Ни в чем не будешь нуждаться. Дом самый лучший отдам. Когда наследника родишь — земли пожалую. А если решишь перечить… Девочка ты умная. Сама понимаешь, чем все может обернуться.
Вот так угодила из одной западни в другую. Сперва за меня решали родители, потом моей жизнью распоряжалась тетка, теперь отец Маркуса.
И так обидно за себя стало. Вспомнился разговор, который мы вели с моим брюнетом на кухне, о тропинке, ведущей через лес. И о том, как важно выбирать то, что ты хочешь сама. Что нужно не бояться отстаивать свои собственные желания.
Я пока не знала, какой жизни хочу, но точно понимала, что жить так как предлагает Велизаргий — не собираюсь.
— Знаете, я, пожалуй, не буду ждать утра и дам ответ сейчас. Ваше предложение весьма заманчивое, но я не стану ни в чем убеждать Маркуса. Если он хочет заниматься выращиванием трав для эщета — это его право. И сама я тоже не желаю сидеть одна дома, не зная, вернется мой муж живым или погибнет в сражении. Так что можете делать что хотите, но мой ответ — нет.
Сказала и встала из-за стола, собираясь покинуть шатер.
— Сядь! — рявкнул Велизаргий.
Нет уж. Хватит мной командовать! И хватит за меня решать, как мне жить!
Я решительно уходила, не желая продолжать разговор. Будь что будет. Мы с Маркусом найдем способ, как сделать по-своему.
— Да сядь ты уже! — не выдержал генерал, подбегая и заставляя остановиться. — Вот Рамон вас обоих подери! Две лошади, да масть одна! Ну подумай еще раз! Какая жизнь тебя ждет? Глухая деревня? Убогий домишко? Работа на плантации? Оно тебе надо? А согласишься — будешь жить в столице, в красивом доме, в почете и уважении. Все двери для тебя будут открыты. Ни в чем не будешь знать нужды.
Хм… забавно. Я ожидала, что на меня посыпаются новые угрозы, крики, обвинения. Что Велизаргий прикажет вернуть меня обратно в город. Потребует от Маркуса, чтобы тот расстался со мной. А, выходит, генерал сам боится, что ему не удастся меня убедить. Шантаж не прошел, и мужчина перешел на уговоры?
Как только я это осознала, грозный воитель вдруг предстал передо мной обычным отцом, искренне желающим для своего сына определенной жизни и понимающим, что у чада совершенно иные мысли на этот счет.
— Дело не в том, чего хочу я. Вопрос в том, чего хочет Маркус. И если он желает выращивать эщет —
