Книга Ты бросаешь вызов? - Лайла Джеймс

— Не надо, — предупредила я, но это была слабая попытка.

Мэддокс издал низкое горловое мычание, его грудь вибрировала от этого звука. Он опустил свое тело на мое, заставляя меня лечь на матрас. Он обернулся вокруг меня, как кокон.

Мы были грудь к груди, бедра к бедрам, его твердость на моем разгоряченном ядре — так чертовски близко. Между нами не было даже дюйма дыхания.

Область между моими ногами пульсировала, и я сжалась, пытаясь найти что-то, но чувствуя себя… пустой.

Мэддокс все еще уткнулся носом в мое горло, целуя меня, как будто это не было нетипично, как будто мы не были лучшими друзьями, как будто все вокруг нас рухнуло, пока мы оставались в объятиях друг друга.

— Черт, — прохрипел он, касаясь моей кожи, и его бедра дернулись, прижавшись к самой чувствительной части меня. Мои губы приоткрылись от потрясения, и я беззвучно вздохнула.

Мои руки потянулись к его плечам, а ногти впились ему в спину.

Это было так неправильно.

Остановись.

Не останавливайся.

Мэддокс повернул бедрами, прежде чем прижаться к моей киске. Мы оба были полностью одеты, и мой лучший друг трахал меня, как похотливый подросток.

И я не хотела его останавливать.

Как долго я запрещала себе это воображать? Слишком долго.

Он был пьян; это будет не его вина. Я полностью осознавала это, и это будет моей виной.

Мы должны были остановиться.

Нет, не останавливайся.

Мэддокс прижался ко мне своим членом. Он был таким твердым; Я чувствовала его сквозь слои нашей одежды. Мое ядро стало горячим и влажным. Расплавленное желание разлилось по моим венам, и мой желудок опустился до кончиков пальцев ног.

Его дыхание сбилось, и я застонала, когда его бедра снова дернулись, молния его джинсов сильно прижалась к моей киске сквозь шорты. Трение заставило мое тело хотеть большего, и я стала нуждаться. Моя киска сжалась, когда потребность в наполнении стала сильной.

Мэддокс толкался в меня снова и снова, движение было слишком похоже на трах.

Мои бедра дрожали, а сердце сжалось.

Он целовал меня в горло, мягко покусывая и посасывая кожу. Его ладонь ласкала изгиб моей груди, чувствуя в своих руках тяжелые бугры. Его ворчание и стоны были музыкой для моих ушей, даже когда я пыталась напомнить себе, насколько это неправильно.

Это не правильно. Я отпустила его плечи и просунула руку между нами.

Это не верно. Мои пальцы прошлись по мокрой щели в шортах.

Мэддокс снова потерся об меня, и это было восхитительное ощущение, от которого мои глаза затрепетали.

Я сунула руку в шорты и стянула трусики в сторону. Мои глаза затуманились слезами, когда с моих губ сорвался всхлип. Это было так хорошо, хотя это было чертовски неправильно.

— Черт, черт возьми, — выругался он, мышцы шеи напряглись, а лицо напряглось.

Его толчки становились все резче и быстрее. Он гнался за своим оргазмом, карабкаясь к чему-то запретному между нами.

Мой большой палец скользнул по набухшему клитору, и мои бедра дернулись вверх. Мне было так жарко, и мои пальцы скользили по моей мокроте. Мои костяшки пальцев коснулись половых губ, чувствуя, как сжимается мое ядро. Я была так возбуждена; я никогда раньше не была такой мокрой. Я собрала свою влагу двумя пальцами и стала тереть свой пульсирующий клитор. Удовольствие пронзило меня, и я выгнула спину.

Ощущение губ Мэддокса на моем горле и его рук, сжимающих мою грудь, заставило мои глаза закатиться. Его большой палец скользнул по моему затвердевшему соску через топ, и я вздрогнула. Мое тело легко откликнулось на его прикосновения, и я поняла, что жаждала этого в течение самого долгого времени.

— Лила, — хрипло застонал он. — Блядь, Лила. Моя Лила.

Мэддокс трахал меня, толкаясь, и я качала бедрами в унисон, находя ритм между нами. Я представила, что он действительно трахает меня. Без одежды, без барьера между нами, и наши голые тела прижаты друг к другу самым интимным образом, каким только могут быть вместе два человека.

Представление о том, как мы трахаемся, было таким декадентски греховным и грязным. Мои икры напряглись, и все мое тело сжалось, когда я поднималась все выше и выше к своему освобождению.

Я потерла себя быстрее, прежде чем провести большим пальцем по клитору и ущипнуть его. Мое зрение затуманилось, и все мое тело содрогнулось, когда я подавила вздох, прежде чем прикусить губу. Влажность скапливалась между моих бедер, покрывая мои пальцы и трусики моим постыдным выделением. Мокрая и липкая, я продолжала растирать себя неторопливыми движениями, чувствуя небольшие подергивания моей киски после оргазма.

Мэддокс сильно толкнулся, и я задохнулась, прежде чем стон сорвался с моих губ. Он напрягся надо мной, и его бедра замерли, а голова запрокинулась назад с низким глубоким мычанием. Тепло разлилось по его джинсам, и я чувствовала это сквозь шорты. Он только что кончил.

Взгляд Мэддокса пронзил меня на секунду, а затем он склонился над моим телом.

Момент был упущен, и я мгновенно наполнилась стыдом и огромной виной. Мой желудок скрутило, желчь покрыла каждый дюйм моего рта.

Что я сделала?

Не было абсолютно никакого оправдания. Мэддокс был пьян, и я воспользовалась ситуацией для собственного удовольствия. Он, наверное, не вспомнит об этом завтра утром…

Но что, если… он вспомнит?

Мое сердце глухо забилось в груди, и я подавила всхлип. Я убрала руку с трусиков, липкость на пальцах была резким напоминанием о наших действиях. Я протянула руку и держала руку, которой доставляла удовольствие, подальше от нас.

Мэддокс уткнулся лицом мне в плечо. Его тело обмякло, и я почувствовала его тихий храп на своей коже. Его тяжесть утонула в мне, как теплое одеяло, и на мгновение я представила, каково это — засыпать в его объятиях каждую ночь и просыпаться рядом с ним, вот так. Какой бы сладкой ни была фантазия, у нее был бы только горький конец.

Мои пальцы скользили по его волосам, ногти нежно касались его шеи, так, как ему это нравилось. Мои губы разошлись, желая прошептать свой секрет, но я почувствовала, что задыхаюсь. Сердце — предатель, и в этот момент я почувствовала, как вся моя защита рушится.

Мэддокс что-то пробормотал себе под нос, и это прозвучало как мое имя. Его рука сжалась вокруг моего бедра, а мои руки обвились вокруг его плеч, когда одинокая слеза скатилась по моим щекам. Я не хотела отпускать его… но я должна была.

— Если я люблю тебя, я даю тебе силу уничтожить меня. Я недостаточно сильна для этого. Я не могу быть для тебя просто еще одной девушкой, Мэддокс. Я должна быть больше, я заслуживаю большего, и я не думаю, что ты можешь дать мне это. Я не могу рисковать