пояснил.
Кетура не пошевелилась и не заговорила. Даже не моргнула.
– Где Мише? – спросил Райн. – Наверху?
Он уже поднимался, взяв меня за локоть и отправив впереди себя. Это выглядело непринужденно, но я понимала, что он делает. Я выросла с Винсентом и хорошо знала, как обеспечивают безопасность.
– Вторая комната направо, – крикнул нам вслед Кайрис, но никто из хозяев с нами не пошел.
Дверь была приоткрыта. Райн постучал и открыл. Мише лежала в постели на мягких белых простынях и одеялах и смотрела в окно, держа на коленях забытую книгу.
Когда она увидела Райна, ее лицо озарилось ликующей улыбкой. Мише поспешно села, готовая сорваться с кровати. Райн подошел на два шага, словно заметив то же, что и я, и приготовился ловить ее, пока она случайно не упала.
– Даже не вздумай… – начал Райн.
Но как только он оказался в пределах досягаемости, Мише подпрыгнула и так сильно обхватила его руками за шею, что он даже крякнул.
Он пробормотал что-то неодобрительное, но не всерьез и не отстранился. Наконец Мише его отпустила, и когда она повернулась ко мне, ее улыбка каким-то образом смогла стать еще шире.
Последние остатки моих сомнений исчезли. Мише выглядела абсолютно счастливой.
Я невольно потерла запястье.
У Мише был такой вид, будто она собиралась подскочить обняться ко мне, но для меня это было малость чересчур. Я удовлетворилась тем, что неловко ей помахала.
– Тебе лучше?
– Теперь – да! – произнесла она.
Хотя было видно, что она еще страдает от боли, каждое ее слово бурлило энтузиазмом. Мы с Райном присели на край кровати, а Мише рассказала нам, чем она тут занимается: о ежедневных играх в карты с Кайрисом и об уроках садоводства с Кетурой; об именах, которые она раздала всем цыплятам; о том, что она медленно, но совершенно определенно завоевывает сердце одного старого норовистого мула с пастбища.
– Не сомневаюсь, – ответил на это Райн, и я постаралась не обидеться, когда он подчеркнуто посмотрел на меня хитрым взглядом. – Ты ловко завоевываешь сердца существ со скверным характером.
Богиня. Подумать только, что всего час назад он сделал мне комплимент.
Мише задала нам миллион вопросов об испытании Полулуния, на которые я давала неловкие ответы, а Райн расцвечивал их оживленными восклицаниями. У Мише с каждой фразой расширялись глаза.
– Боги небесные, – ахнула она, когда мы добрались до конца повествования. – Эта твоя робкая магия тебе пригодилась! Я же говорила! Всё в тебе.
Почудился ли мне в этих словах укол грусти, поспешно скрытый? Мой взгляд задержался на шрамах от ожогов, виднеющихся из-под ее рукава.
– Случайно, – пожала я плечами.
– Нет, это было просто невероятно! – сказал Райн, и мне пришлось отвести глаза.
Мы долго сидели у Мише, разговор от испытаний перешел на разные мелочи. Я говорила мало, предоставила обсуждение Мише и Райну, что меня вполне устраивало. Даже пожив с ними, я снова удивлялась теплоте их общения. Два человека, которым было исключительно удобно друг с другом.
Наконец Райн взглянул в окно на небо.
– Время уже позднее, – с огорчением произнес он. – Надо идти. Нам еще обратно добираться.
Он встал и на этот раз не дал Мише возможности кинуться к нему, а сам заключил ее в объятия и крепко сжал.
– Поправляйся.
– Ладно, – сказала она ему в плечо. – Осторожнее там. Покажи им всем.
– А то!
Я поежилась, отводя взгляд. В такие моменты неловко мешать.
Райн отстранился от Мише, поцеловал ее в макушку и еще раз попрощался, прежде чем пойти к двери.
Я тоже смущенно выдавила из себя слова прощания и пошла следом за Райном, когда Мише меня окликнула:
– Орайя!
Я обернулась.
– И ты тоже, – тихо сказала она. – Ты тоже береги себя, ладно? Поосторожнее.
У меня в груди заныло от ощущения вины – потому что на моих глазах Райн дал ей такое же обещание, а скоро мы оба его нарушим. Глядя на них двоих, хотелось сказать, что ему такое напутствие было нужнее.
– Конечно, – сказала я.
– Спасибо, что пришла. Мне… Мне это очень важно, – кротко улыбнулась она. – И для него это тоже было очень важно.
Она протянула мне руку. Это были не объятия, – может, она знала, что это для меня будет слишком. Но вдруг неожиданно для себя я протянула руку в ответ. Для вампира у Мише были теплые пальцы, ее касание оказалось мягким и нежным. Она пожала мне руку.
В горле у меня встал ком.
– Надеюсь, ты быстро поправишься, – сказала я. – Рада, что ты выкарабкалась.
– Я тоже рада.
Она выпустила мою руку, помахала мне, и я закрыла за собой дверь. Подойдя к верхней площадке лестницы, я остановилась. Снизу доносились приглушенные голоса. Суровые голоса.
Я не смогла удержаться. Я сказала себе, что не то чтобы подслушиваю, а просто… не заявляю о своем присутствии.
Очень-очень медленно я пошла по ступенькам, держась поближе к стене, чтобы они не скрипнули под моим весом. Остановилась я так, чтобы меня не заметили из дверей в столовую. Мне был виден краешек плеча Райна, стоявшего у дверного косяка.
– Вейл уже едет, – говорил Кайрис. – Даже везет с собой новую жену, можешь себе представить?
Он был сейчас похож на сплетничающую кумушку.
– Жену? – кажется, удивился Райн. – Из Деры? А кто…
– Человек. Или по крайней мере была.
По тону Кайриса можно было представить, что он сейчас многозначительно посмотрел на Райна и отпил чаю.
Долгое молчание. Мне едва было видно Райна, но я знала, что он сжался при этих словах. От него исходило неодобрение, густое, как дым.
– Интересно, – сухим тоном сказал он.
– Действительно интересно, – оживленно поддакнул Кайрис. – Кетура, ты как считаешь?
Молчание.
Потом, так тихо, что я едва могла расслышать:
– Ее тут быть не должно.
– Это друг, – сказал Райн.
– Нет, не друг.
– Кетура, она друг, и ты должна это помнить.
Я изумилась. Вот чего я еще никогда не слышала в голосе Райна: властных ноток.
– Райн, ты знаешь, что он сейчас там вытворяет в эту самую минуту? – прошипела Кетура. – Сходи посмотри. Что он сделал с Генрой и Иской. Тебе нужно увидеть, скольких он убил.
У меня пересохло во рту. Генра и Иска – ришанские города. Один из них очень близко к местам, где я родилась, Салине. Там еще могли оставаться мои родные, если кто-то из моей прошлой жизни выжил в ту ночь, когда меня нашел Винсент.
Значит, Кайрис и Кетура были ришанами. Мне не надо было видеть их крыльев, понятно было и по тому, что они говорили.
– Я и так знаю.
