Орфео неуверенно раздвинул ладони и поглядел на меня. В центре его глаз, похожих на два нефрита, чернели и вибрировали зрачки. Черты лица вокруг этих странных драгоценных камней казались одновременно красивыми и уродливыми. От них исходило какое-то траурное изящество. Мощный прямой нос. Бледные, запавшие губы. Веки, обрамленные длинными черными ресницами, похожими на тончайшие лапки насекомых. В углу правого века татуированная слеза, о которой рассказывал Монфокон, была размыта, будто чернила немного растворились.
Под этим лицом, которое могло бы принадлежать мертвецу двадцати лет, торчала шея, покрытая длинной линией фиолетовых стежков. Они обрамляли ее вокруг, словно ожерелье. Было очевидно: голова Орфея приросла к чужому стволу.
– Меня зовут Жанна.
Отдаленный бой старинных часов возвестил о наступлении семи часов вечера. «Глоток Короля», предстоящая дуэль и Тристан ждали меня!
– Спасибо, что спас меня той ночью, когда я чуть не свалилась с крыши, – шептала я, усилием воли замедляя речь, чтобы отшельник меня понял. – Спасибо, что позволил попрощаться с родными. И спасибо, что похоронил их останки в безопасном месте, которое не осквернят упыри.
Показалось, что в нефритовых глазах загорелся огонь. Да, пламя эмоций. Монфокон был прав: его странный протеже действительно слышал песни костей. Должно быть, головы моей семьи тронули его сердце. Того живого сердца, биение которого я чувствовала в его мертвой груди, когда он прижимал меня к себе на крыше!
– Сегодня моя очередь помочь тебе, – поспешно добавила я. – Я – дочь аптекаря. Мне знакомы способы, которые могут вылечить твоего хозяина и поставить его на ноги. Но для этого ты должен отпустить меня.
Я пошевелила лодыжкой, дребезжа тяжелой цепью.
– Пожалуйста, возьми ключ из связки твоего хозяина.
Орфео повернулся к безжизненному телу Монфокона. Я подбадривала его самым мягким тоном, на какой только была способна, хотя мне хотелось орать, чтобы сломить его колебание.
– Время на исходе, Орфео!
Его длинные, сильные пальцы скользили к телу Монфокона. Точным движением он бесшумно снял связку, не задев ни одного ключа. Так же ловко вставил самый маленький ключ в замок цепи, сковавшей мою лодыжку. Железный обруч открылся. Свобода!
– Спасибо, – я потянулась к его руке.
Как только мои пальцы коснулись холодной кожи затворника, возникло непреодолимое желание немедленно отнять их. Но достаточно было взглянуть в его глаза, чтобы отвращение улетучилось. В этой мертвой плоти, соединенной и сшитой воедино, оживленной волшебной силой Тьмы, обитала душа, чистая как родник. Орфео не обладал ледяным изяществом вампиров. Но его несовершенства излучали жизнь, которая похожим на мрамор монстрам недоступна вовеки.
Монфокон назвал отшельника «неудачным черновиком». Меня же этот черновик тронул до глубины сердца.
Мягким движением я забрала связку. Орфео не пытался удержать ее. Он шевелил бескровными губами, как будто хотел что-то сказать, но не мог. Рот без языка издавал глубокое, пещерное мычание, похожее на эхо в горных гротах моей деревни, где я обычно укрывалась во время дождя. Боль от неспособности высказать мысли исказила его странное лицо.
Орфео вытащил из кармана туники черепичную плитку с кусочком потертого мела и вывел буквы, такие же ровные, как швы, наложенные его руками:
Кости хозяина еще не начали петь.
Он не умер.
Спасибо за заботу о нем.
Еще одно доказательство проявления человечности, пульсирующей в теле Орфео. Читая слова, написанные каллиграфическим почерком, я почувствовала, как сжалось сердце. От стыда и жестокости того, что я собиралась сделать…
– Можешь принести мне бутылку формальдегида, которая стоит на станке? – попросила я, делая вид, что потираю затекшие руки. – Сильный запах должен помочь твоему хозяину прийти в себя.
Как только Орфео отвернулся, я сорвала фонарь со стены, спрыгнула со стола и опрометью бросилась к открытой двери. Сердце неистово колотилось, когда я торопливо захлопнула за собой железную дверь. Дрожащими пальцами вставила самый большой ключ из связки в замок и повернула его. Массивный кулак ударил внутреннюю сторону стены, сотрясая дверное полотно на тяжелых петлях. Я повернула ключ второй раз. Грохот ударов запертого отшельника, словно рев дикого зверя в клетке, тяжелыми вибрациями проходил через ключ и отдавался в моей руке. Я вырвала ключ из замка, как кинжал из раненой спины, подняла тусклый фонарь и скрылась в лабиринтах подземелья.
Тишину нарушал только топот моих ног по заброшенным коридорам. Но мне все еще слышались стоны Орфео – последнего в длинном ряду преданных мною союзников. И самого невинного из всех.
* * *
Ледяной ветер последней ночи октября хлестал меня по лицу, когда я выбежала из «Гранд Экюри».
Ноги, бессознательно помня путь, который прошли в сентябре, привели меня к узкой винтовой лестнице, ведущей к служебной двери. Один из ключей в связке Монфокона помог преодолеть и это последнее препятствие.
Я оказалась в том же переулке, где меня высадили два месяца назад.
Было холодно. Хотелось как можно скорее добраться до замка, пока не замерзла насмерть посреди этой полярной осени, пока Эленаис не объявили победительницей в галерее Зеркал!
Каждый глоток воздуха пронзал легкие тысячами морозных иголок на пути к Оружейной площади. Огромная эспланада была безлюдной: ни карет, ни дилижансов, ни экипажей. В этот час все придворные собрались в замке на ночное веселье.
Перед распахнутыми воротами в стене Облавы, преграждая мне путь, скрестили алебарды шесть швейцарских гвардейцев, укутанных в толстые меховые шубы.
– Стой, кто идет? – прорычал седьмой, самый старший, на морозном воздухе выпуская облако пара.
– Я Диана де Гастефриш, финалистка состязаний за «Глоток Короля». Его Величество ждет меня!
Офицер положил руку на рукоять шпаги, сомневаясь, что делать с этой сумасшедшей, которая осмелилась призвать на помощь имя Нетленного. Под меховой шапкой, надвинутой до самых бровей, его глаза подозрительно сверкали в свете факела. Одним движением клинка он мог перерезать мне горло.
– Я узнал ее седые волосы, капитан! – внезапно воскликнул один из гвардейцев. – Она та самая подопечная Короля, что летом приехала во дворец нищенкой.
Подопечная Короля. Магические слова подействовали словно волшебный пароль. Алебарды разошлись в стороны. Капитан опустил шпагу и предложил мне руку. Мы прошли сквозь толщу стены Облавы.
В конце туннеля появились ворота Чести, увенчанные мрачной маской ночного Аполлона. Гигантский замок, в конце лета наполненный жужжанием придворного веселья, теперь возвышался в оглушительной тишине. За сотнями герметично закрытых окон мириады люстр сверкали тысячами огней.
– Быстрее, быстрее! – торопила я капитана. – Где находится галерея Зеркал?
