кончил. Я взобрался на трибуну. Говорил горячо.
— …Войну надо кончать. Выносите общественные приговоры, чтобы кончали войну. Чтобы солдат скорее домой вернули. Революция этого требует от вас… Защищать ее надо от капиталистов, от приставов, от урядников… Всех их арестовать надо… Прогоняйте старшин-мироедов,, Выбирайте волостные и сельские комитеты… Берите власть и устанавливайте свой порядок.
Мужики слушали неспокойно, волновались, переминались с ноги на ногу и не спускали с меня глаз, все сильнее и сильнее напирая на трибуну.
— Да здравствует революция! Долой войну! — крикнул я из последних сил.
Митинг кончился. К нам подошел седой высокий крестьянин и, протягивая мне руку, сказал:
— Здравствуйте. Не знаю вашего имени-отчества. Общество наше довольно вашими словами. Правильно насчет войны и насчет мироедов тоже… Вот просим вас на денек у нас остаться. Помогите нам, разъясните, что к чему. Помогите комитет составить. Не ошибиться бы как…
— Остаться, что ли? — обратился я к товарищам.
— Останься. Обязательно останься, раз просят Помочь им надо, — ответили каторжане.
— Ладно, дед, останусь. Так и передай мужикам.
— Вот спасибо. Дай бог тебе… — заговорил обрадованный старик и торопливо зашагал в волостное правление. За ним потянулись крестьяне.
Каторжане грузились в сани. Подводы гуськом вытягивались по снежной дороге в гору, медленно уходя все дальше и дальше, к большому городу, где теперь бушевала революционная буря.
Я остался один. У крыльца волостного правления шумели крестьяне. Они не могли успокоиться и не расходились. Им хотелось досконально узнать все о революции.
Подошел старик и пригласил меня подняться на крыльцо. Крестьяне сгрудились теснее. Старик махнул рукой. Стало тихо.
— Господа общество, — заговорил он, — оратор, которого мы слушали насчет войны и насчет комитета, остался помочь нам. Теперь нам надо потолковать о нашем положении и волостной власти. Надо упразднить старую власть, упразднить старшину, упразднить мирового судью. Взяточников теперь нам не надо. Упразднить пристава, урядников и вообще всех мироедов. Вечером объявляю сход. Будем обсуждать о власти, — неожиданно закончил старик, махнул рукой и стал вместе со мной спускаться с крыльца.
Возле волостного правления собралась большая толпа крестьян.
К стр. 311
— Пообедаем у нас со старухой, — предложил он мне. — Небось, каторжанские-то щи надоели, ишь, как отощал!
Мужики стали расходиться. Мы со стариком двинулись к его дому. К нам присоединилось еще несколько крестьян.
ПЕРВЫЕ ДНИ НА ВОЛЕ
Целую ночь шумел сход Александровской волости. Много приехало народа из ближних сел. В просторном зале «волостного присутствия» люди сидели на скамьях и на полу, жались друг к другу. Густо висел махорочный дым… Председательствовал старик, у которого я обедал. Он нервно поглаживал свою седую бороду и степенно говорил:
— Так вот, господа опчество… теперь, значит, революция… Царя, значит, тово… отрекли. На место царя — Временное правительство… И, как наш уважаемый оратор давеча говорил, войну надо кончать, солдат надо к хозяйству вернуть; тоскуют хозяйства-то без работников, бабы одни да детишки, тяжело. А нам надо вместо старшины комитет составить, чтобы власть наша была. Надо царских властей арестовать…
Все слушали, затаив дыхание. Передо мной на полу сидела группа молодых парней. Они, как загипнотизированные, смотрели на старика и после каждой фразы взволнованно перешептывались.
Сказав о том, что надо арестовать пристава, урядников и стражников, старик закончил свою нескладную, но крепкую и понятную речь.
— Так, что ли, мужики?
— Так!.. Правильно! — загудел сход.
Я подождал, пока утих гул, и попросил слова. Старик поднял руку, и голоса стихли. Я оглядел мужиков.
— Товарищи, теперь время для вас боевое, поэтому действовать надо быстро и решительно. Надо принять решение об аресте пристава, урядников и стражников и немедленно его выполнить; арестовать всех, разыскать, где бы они ни были. Назначьте человек шесть крепких ребят и поручите им произвести арест.
— Правильно, — поддержал меня солдат-инвалид, — а То улизнут, лови их тогда! Ванюхе Егорову надо поручить, он и ребят подберет,
— Ванюха, ты здесь? — окликнул старик,
Отозвался молодой парень в черном овчинном полушубке и черной меховой папахе.
— Я здесь, Семен Митрич!
— Возьми, сынок, ребят. Разыщите урядника и арестуйте… И стражников тоже. По приказу, мол, опчества. Справишься?
— Справлюсь, — басом прогудел Ванюха. — А куда их потом?
— В волость, в холодную пока.
— Я с ними пойду, — заявил инвалид.
— Вот-вот. Прокопий, иди с ними, ты человек бывалый.
— Берданку, Семен Митрич, можно взять? — несмело спросил Ванюха.
— Обязательно надо, — авторитетно заявил Прокопий. — Без оружия никак нельзя.
Ванюха позвал нескольких ребят, и все они вместе с инвалидом вышли из волостного присутствия.
Когда шум немного улегся, старик вопросительно посмотрел на меня.
— Товарищи, — сказал я, — теперь надо вынести решение об упразднении должности старшины, а также всех волостных и сельских властей. Если старшина делал вам вред, надо его арестовать.
— Правильно! Арестовать его надо! Мироедничал, измывался над нами! — твердо проговорил однорукий скуластый мужик Спиридон.
— Так упразднить его, что ли? — спросил председатель.
— Согласны! Упразднить. Не надо нам мироеда!
— Софрон Иванович, возьми с собой Кирюху Комарова, приведите сюда старшину. Сход, мол, зовет.
— Правильно! Волоки его прямо в холодную!
Сход развеселился и расшумелся. Мужики кричали:
— Передышку, Семен Митрич, дай… Духу в присутствии мало, дышать нечем.
— Ладно. Айда на двор курить!
Сход с шумом высыпал на улицу.
Во время перерыва между мужиками шли возбужденные разговоры.
Народ передохнул, и старик опять пригласил всех в «присутствие». Я продолжил свою речь.
— Товарищи, вы будете сейчас выбирать волостной комитет, которому передадите власть в вашей волости. Для того чтобы волостной комитет хорошо и справедливо разрешал все ваши дела, чтобы он хорошо защищал интересы крестьян, нужно в комитет выбрать тех, кто сам трудится, а не ездит на чужой шее. Нужно не допустить, чтобы мироеды опять силу взяли. Выбирайте, кто почестнее да понапористее, чтобы мироедам спуску не давали да мирские дела по справедливости решали. Ни одного мироеда в комитет не пускать!
— Ну, давайте комитет выбирать, — обратился к сходу старик. — Как, начнем, што ли?
— Товарищи, — сказал я, — думаю, что комитет надо составить человек из пятнадцати. Волость у вас большая, деревень в ней много; надо, чтобы каждая деревня имела в комитете своего представителя. Сколько обществ в вашей волости?
— Восемь с Александровском, — сообщил волостной писарь, ведущий протокол.
— Вот! От больших обществ выберите по два представителя, а от малых по одному.
— А от всех ли обществ есть представители? — спросил я.
— Есть, есть, выберем! — закричали крестьяне. — От всех обществ есть! Вон митинг у волости устроили.
Действительно, у здания волостного присутствия шумела толпа. Наехали со всех деревень. Народ сидел кучками на санях, толпился
