ехал со мной! – отрезаю я.
Он отстегивает ремень и меняет положение, садясь под углом.
– Что там произошло? Что тебе сказал твой приятель?
Он произносит «приятель» с едкостью, глядя на меня. Кажется, намечается драма, но я слишком расстроена, чтобы обращать на это внимание. Единственное, что для меня сейчас важно, это убраться из Колумбуса.
Приложение в его телефоне трезвонит – его ждет поездка, а меня – катастрофа. Ему там совсем нечего делать.
– Знаешь что? Забей. Я бы так же быстро дошла пешком.
– Хватит!
Он остановил мою руку в тот момент, когда я открывала дверь, и наклонил голову так, чтобы видеть мои глаза.
– Расскажи. Я прекрасно видел, что что-то было не так каждый раз, когда ты ездила в Цинциннати. Я оставался в стороне, ожидая, что ты мне доверишься, но теперь у тебя больше нет причин молчать.
– Ты так думаешь?
– Я твой парень, это нормально, что я рядом с тобой.
Ух ты, ух ты, ух ты! Чего?
– Остановись и пару секунд подыши. Успокойся и объясни мне, что заставляет быть тебя такой странной.
– Мне не хочется говорить с тобой об этом, Донован.
– Так поступают пары, Кэрри.
Но что, черт возьми, он говорит?
– О чем ты говоришь? Ты и я, мы не…
Слова вырываются из-за стиснутых зубов. Он знает, что мне не нужен парень, мы просто… просто… он вызывает во мне короткое замыкание.
– Ты думаешь, если мы спим вместе, и я позволяю тебе целовать меня, это делает нас парой?
Его глаза расширяются и снова сужаются. Даже не осознаю, что именно я только что сказала, я просто хочу вырваться из жутких тисков, которые меня душат.
Отрывистый смех просочился из его сжатых губ.
– Нет, ну какой же я идиот. Я думал, что мы вместе, потому что мне нравится проводить с тобой время, и я чувствовал, что это взаимно. Просвети же меня, такого тупицу. Кто же мы, по-твоему?
Отвечаю в том же тоне.
– Я та, кто дает тебе дерьмовые советы, как быть хорошим парнем, при этом сама не верит во всю эту чушь.
– Ух ты! И это все? Тебе не кажется, что мы зашли немного дальше?
– Я перешла границы, это точно.
Мое тело действует само по себе. В голове полный хаос, такой же, как тот, который, должно быть, царил в маминой голове в моем возрасте. Отстегиваю ремень, хватаю сумку и выхожу из машины.
Ухожу, не понимая куда, просто хочу выйти к трассе.
Достаю телефон, чтобы заказать Uber, когда мою руку кто-то хватает.
– Какого черта ты делаешь?
– Иду на автовокзал, – машинально произношу я.
Беру себя в руки и продолжаю идти быстрым шагом. Донован обгоняет меня и тормозит передо мной, чтобы не дать сделать новый шаг.
– Пусти меня!
– Нет, пока ты не объяснишь мне, почему ты все портишь.
– У меня есть дела, если ты вдруг не понял!
– Ну да, точно, я не понял.
– У меня срочное семейное дело, Донован! – яростно выплевываю я.
– И я хочу тебе помочь! Так это и должно работать: ты помогла мне, и я отвечу тебе взаимностью!
– Мне не нужна твоя помощь, и вся эта история мне уже надоела! Когда у тебя наладится с сестрой, мы прекратим этот маскарад!
– Понимаю, ты расстроена, но не говори ерунды. Взгляни на нас, черт возьми! Почему ты ведешь себя так, будто между нами ничего не было? В самом начале это могло быть просто глупостью, но не заставляй меня думать, что ничего не поменялось!
Это неправда. Моя мать всегда обуза, а я такая же.
– Тебе удалось сбить меня с пути, можешь гордиться собой. Теперь тебе не составит труда соблазнить любую девушку из универа.
– Мне плевать на других девушек, они меня не интересуют. Я хочу быть только с тобой, Кэрри Волински, прошло много дней с тех пор, как я это осознал. Я просто ждал, когда ты это поймешь.
Он в гневе, но единственное, о чем я думаю, – это то, как легко парни обнажают свою душу. Чувствую угрозу. Я бы никогда с ним не заговорила, если бы он так настойчиво не попросил о помощи. Оглядываясь назад, теперь уже не могу понять, что на меня тогда нашло, но знаю, чем рискую, если продолжу в том же духе.
– Когда я пойму что? Мы слишком долго играли в это, я даже не знаю, кто ты на самом деле. Ты используешь то, что я извлекаю из своих книг, и я уже не могу отличить подделку от реальности.
Я много ему наговорила за эти пять минут, но кажется, зашла далеко. – Слишком далеко, – донесся до меня тихий голос.
– Ты издеваешься надо мной? С тобой мне лучше, чем с кем бы то ни было. Зачем ты так, черт возьми? Я ведь не прошу тебя выйти за меня и родить троих детей!
– Мне не нужен парень! Ты мне не нужен!
Поправочка: вот теперь точно точка невозврата.
– Ах!
До этого он успел сказать миллион вещей, но теперь это простое «Ах» эффективнее всего остального. Он холодно отходит, освобождая мне путь, обхожу его, не прислушиваясь к тому, что бушует внутри. Оставляю его позади и бегу на главную улицу, приказывая своим эмоциям сосредоточиться на главном. Похоже, это работает, теперь в моей голове пустота.
Следующие три часа пролетают незаметно. И вот уже Грейсон встречает меня на автобусной остановке, но я едва слышу, что он мне рассказывает. Он еще не заглушил двигатель, а я уже стою на тротуаре перед своим домом.
Подхожу ко входной двери. Она открыта, и запах гари проникает в мои ноздри. Перепрыгиваю через сумки, нога натыкается на стопку листовок, но за последние два года у меня уже выработались рефлексы: миную косяк, в котором раньше располагалась дверь в гостиную, хочется закричать, но из моего рта вырывается только сдавленный писк. Все хуже, чем я полагала. Хуже, чем все, что она могла сделать до сих пор. Не говоря уже о черных пятнах на задней стене.
– Я не знала, что ты придешь.
Голос матери заставляет выбросить из головы ужас увиденного. Она сидит на диване, прижав колени к груди. Не могу ничего сказать, просто смотрю. Она выглядит как сумасшедшая посреди сотворенного ею хаоса. Откуда все это? Я ведь не так уж давно здесь была. Целая куча банок, картонных коробок, пластиковых ящиков и мусора… Хочется закричать, убежать отсюда и никогда больше не приходить.
– Что ты наделала? – с трудом формулирую я, оборачиваясь вокруг.
– Я не знаю, что…
– Что ты наделала? – повторяю я так громко, что она вздрагивает.
Она заходится в рыданиях, но сейчас у меня больше нет сострадания. Она измотала всю мою душу, она похоронила ее под этим самым хламом.
– Это должно прекратиться.
– Кэрри, я…
– Это невозможно! – снова прерываю я. – Ты опасна!
– Это из-за свечи, – пытается защититься она.
– Нет, мама! Вот это дерьмо и загорелось!
С силой ударяю
