Отто Веденберг читал курс черной, серой и белой магии. На будущий год его назначили ректором Колледжа.
— Не очень-то много у него будет каникул.
— За него не беспокойтесь. Крайне энергичный молодой человек.
— Не сомневаюсь.
Кровь застыла в жилах Роберты: а вдруг Роземонд решил, что Мартино и она?.. Ей следовало успокоиться. Теперь калорифер обрушивал на нее волны жара. И ее гормональный суп кипел уже добрых десять минут… Роземонд ничего не говорил. И играл с сахаром для кофе.
— Кстати, вы знаете, что в этом году будет преподавать Сюзи Бовенс? — небрежно спросил он. — Практические работы по оккультному праву.
Роберта не отвечала.
— Попытайтесь догадаться, кто первым записался на ее курс?
Она облизала губы и едва слышно спросила:
— Мартино?
— Ваше ясновидение всегда поражало меня, Роберта.
Роземонд положил ладонь на руку своей бывшей ученицы. Электрический разряд, пронесшийся по ее телу, и внезапный прилив тепла сделали калорифер ненужным.
Робкий юноша, наконец, решился: он вошел под портик. Странно, когда чуть дрожащая рука господина Роземонда лежала на ее руке, но все ее мысли, волновавшие сердце, плоть и дух, касались Мартино.
«Куда он мог подеваться?» спрашивала себя Моргенстерн.
Будильник не зазвонил. Консьержка, которая обычно стучала в его дверь рукояткой метлы в один и тот же час каждое утро, когда занималась уборкой, отправилась погостить к тетке в провинцию. Нижние соседи, любители громкой музыки, не приучили его к такой тишине.
Клеман внезапно проснулся, ощущая, что день начался и начался уже давно. Он долго рылся в куче вещей, загромождавших мансарду, пока нашел часы.
— Девять часов!
Еще не все было потеряно. Ему надо было проснуться получасом раньше. Но на машине он доберется до Колледжа без опоздания.
Он быстро принял душ и оделся, пытаясь одновременно причесаться. Схватил плащ, проверил, что ключи лежат в кармане. Он был готов.
Обернулся на пороге своего крохотного мирка. Студия была не более тридцати квадратных метров. Окна открывались на крыши города. Словно гнездо на вершине. Но ведь Воздух и был его стихией.
Колченогая этажерка едва выдерживала вес нескольких книг по криминалистике. На столе рядом лежали Элементарный курс технической полиции Эрнста Годдфруа в карманном издании для инспекторов-оперативников и Суммум мэтра Альберта. Единственной открытой книгой, над которой он буквально трясся, была книга по праву, взятая в муниципальной библиотеке. В ней разбиралось искусство защиты. Ее написал Маркус Бовенс.
Молодой человек захлопнул дверь и скатился по лестнице. Ступеньки мелькали под его ногами, как лопасти гигантского винта. Он не бежал. Он летел.
— Что он творит? — нетерпеливо воскликнула Моргенстерн.
Мартино за рулем своего грохочущего автомобиля возник внезапно. Он припарковал машину, снял кожаный шлем и водительские очки, уложил их в бардачок. Выпрыгнул на тротуар и направился к входу в Университет.
— Действительно, полон энергии, — заметил Роземонд, который едва успел его заметить.
Моргестерн вздохнула. Надо же, всего несколько месяцев назад она была еще незнакома с этим дылдой!
— Когда вы встречались с ним перед нашим отъездом в Венецию, вы уже знали, что он обладает талантом?
— У меня никогда не было способностей к изучению человеческой души, — признался Роземонд. — Он просто удачно попал. Даже не знаю, почему назначил свидание в Колледже. Наверное, меня убедила его решимость. Но скорее, все было в ряде совпадений.
— Совпадений… Именно так я его обнаружила. Как он закончит Колледж?
— Очень хорошо или очень плохо. Как мы все.
Взгляд профессора бегал. Он думал не о Мартино, а о сидящей рядом колдунье. Он встал.
— Вы сделали большое открытие. Колдун, связанный с Воздухом… Мы ждали его уже три поколения. Вы должны изучить его генеалогическое древо колдовства, особенно, по материнской линии.
— Не говорите мне об этом.
Роземонд продолжал, не обращая внимания на ее возражение.
— Главное, вы должны его оберегать и сохранить ему жизнь. Если он продолжит работу для Криминального… К тому же, молодые колдуны либо интроверты, либо сорви-головы. Его я скорее отношу ко второй категории.
Моргенстерн вспомнила о последнем хобби следователя: он увлекся авиацией. Пошел на местный сельский аэродром и уже прошел первый курс пилотажа. Он в мельчайших деталях описал ей сказочные ощущения от этого фантастического опыта, как говорил он сам. И ей, колдунье, даже захотелось научиться летать.
Все происходило в квартире Роберты. Она едва не схватила метлу, чтобы стукнуть его по черепу, привести его мысли в порядок и показать свою власть.
Она вдруг вспомнила… Порылась в сумочке и достала ларец из черного дерева, который обнаружила на инвалидной коляске Палладио. Она положила его на стол и подтолкнула к Роземонду. Тот открыл ларец. Бархатное ложе для кинжала было пустым. Роберта включила механизм, открывавший второе дно, и вынула полотняный мешочех. Развернула и высыпала набор костей.!
— Бедро святого Лазаря, — воскликнул Роземонд. — Несколько фрагментов. Баньши может проделать несколько опытов с ними.
Среди костей лежала прядь волос Изабеллы. Профессор уложил все в мешочек, положил в ларец, а ларец засунул в свою коричневую кожаную папку.
— Что будет с историческими городами? — спросил он.
— Будут теребить наше воображение, но, надеюсь, без убийств. Отныне они находятся под опекой муниципа и вскоре там запустят метчики. Криминальный отдел отхватил Альбатрос для своих нужд.
— Летающий корабль Палладио?
— Он ждал в плавучей теплице в теночтитланской лагуне. Грубер реквизировал его под предлогом, что речь идет о материальной улике. Сейчас Альбатрос стоит в ангаре, недалеко от лагуны.
— Мартино, наверное, прыгал от радости?
— Он пока еще не знает. И лучше ему не говорить.
— А Потрошительница? Ведь только она уцелела?
— Прекрасно себя чувствует. Даже при том, что совсем отключилась от мира. Вернулась в свою заново отстроенную камеру.
— А Монтесума…
Роберта изобразила фокусника, который проделывает трюк с исчезающим кроликом и потирает руки.
— Исчез.
Роземонд кивнул. И задумчиво продолжил.
— Значит, Дьявол вернулся… Придется создать чрезвычайную комиссию и вновь заняться древней проблемой. Новость уже распространилась со скоростью света. Вы знаете, что Альбергаджи прислал братское послание колледжу? «Никакие силы не будут лишними, чтобы загнать Люцифера в его зловещее логово» — черным по белому. Мне кажется, что я вновь стал двадцатилетним.
