Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
ПРОЛОГ
Москва. Ночь.
Коренастый широколицый человек в темном мятом костюме бежал по прозрачной трубе Ростовского пешеходного моста, протянувшегося над рекой Москвой.
Взбегая по лестнице к мосту, он поскользнулся и приложился коленом к острой кромке ступеньки. Послышался противный хруст, после чего человек бежал, хромая все сильнее с каждым шагом.
Снаружи смотрела на него миллионами равнодушных глаз апрельская ночь.
Человек оглянулся на бегу – лампы за его спиной гасли, словно некая, невидимая глазу, субстанция вытягивала свет из окружающего мира.
Бегущий повернулся и, скрестив перед собой руки со сжатыми кулаками, выкрикнул в сгущающуюся, несущуюся ему навстречу, тьму, короткое слово, разнесшееся громовыми раскатами. Обвивающий левое запястье человека браслет налился серебристым сиянием, и с него сорвалась молния, изогнутым клинком распоровшая наползающую темноту.
Непроглядно-черные кольца сжались, отпрянули, и человек побежал снова, стараясь воспользоваться каждым мгновением передышки.
Короткая схватка измотала его, дыхание со свистом вырывалось сквозь сжатые зубы, по лицу текли крупные капли холодного пота. Он чувствовал, что и по ноге текут струйки – кровоточило рассаженное колено.
– Хорошо, хоть, не сломал, – подумал он мимолетно, и услышал позади тихий треск. Не было времени оглядываться, но предчувствие новой беды сжало сердце.
Уже маячил впереди выход с моста. Сбежать по ступеням, а там – пересечь узкую дорожку спуска к набережной, и затеряться в узких переулках и старых дворах.
Даже тем, кто его преследует, будет непросто найти свою добычу.
Он все же глянул через плечо, глаза расширились от ужаса.
С тихим льдистым потрескиванием прозрачную крышу моста затягивал морозный узор, какой появляется на окнах посреди зимы. Тьма одним прыжком вернула себе с таким трудом отвоеванное человеком пространство и из непроглядно-черного зева с воем вырвался ледяной, несущий запах холодной крови и разлагающегося мяса, ветер.
Первый порыв заставил беглеца замахать руками, он отчаянно пытался сохранить равновесие, выиграть еще несколько секунд.
Усталое, но хорошо тренированное тело само нашло наилучшее решение. Когда в спину ударил следующий порыв, человек отчаянно прыгнул вперед, вцепился в перила лестницы и заскользил по ним вниз.
Над мостом стремительно вырос столб черного дыма. Словно живое существо, он устремился вперед, сопровождаемый завыванием ледяного ветра.
Возможно, коренастому удалось бы уйти, но подвела разбитая нога. На кромке тротуара он споткнулся, кубарем вылетел на мостовую, перекувырнулся через плечо, и со стоном встал.
Порыв ветра поднял в воздух осколок разбитой пивной бутылки и метнул его вперед, туда, где поднималась темная фигура.
Человек почувствовал, как что-то больно чиркнуло по горлу, и в воздух ударил фонтанчик крови из рассеченной артерии. Зажимая рану, раненый сделал шаг. Другой.
Дворы уже совсем рядом.
Дойти.
Хотя бы на несколько минут оказаться в одиночестве, и написать кровью где-нибудь рядом с собой имя, которое все объяснит.
Если это имя увидит Кёлер – поймет.
В спину ударил упругий кулак ветра, человек упал на колени.
Сильно кружилась голова.
Он приляжет всего на минутку. А потом встанет, и пойдет дальше. И обязательно доберется до…
Руки задрожали, подогнулись, не в силах выдерживать вес тела.
Да. Надо поспать.
Он все же дополз до тротуара. Положил голову на вытянутую руку, и затих.
К концу фильма Аня постоянно вытирала слезы, хлюпала носом и деликатно сморкалась.
А когда не сморкалась, мяла в руках носовой платок.
Таня стискивала зубы, и напоминала, что Анька – ее лучшая подруга, еще со школьных времен несущая тяжкое бремя общения с ней – Татьяной Бересневой, рыжей язвой и потомственным циником.
В один из наиболее душещипательных моментов сзади заржали, хрустя попкорном. Пришлось обернуться и вперить мрачный взгляд в компанию юнцов.
Юнцы затихли.
Последние пять минут Таня вертелась в кресле, закидывала ногу на ногу, смотрела на часы…
Все! Состоялся затяжной поцелуй в диафрагму и, счастливая наплакавшаяся Аня двинулась к выходу. Татьяна плелась следом, стараясь не наступать на рассыпанный попкорн и оставленные у кресел стаканчики из-под колы.
Наконец, вырвались на улицу. Блаженно вдохнули весенний воздух. Пусть и городской – намертво пропахший пылью и бензином, но весенний – пьянящий, заставляющий замирать сердце и с затаенной тоской смотреть на луну. В этом году апрель решительно опроверг все мыслимые предсказания и вынудил Татьяну в рыться в коробках с обувью и шкафу, куда были упакованы летние вещи. Почти плюс двадцать на второй неделе – это, знаете ли, ни в какие ворота не лезет, – бурчала она, стараясь удержать упорно вываливающуюся с верхней полки коробку с кроссовками, но в глубине души радовалась нежданному теплу.
Аня снова блаженно хлюпнула носом:
– Все-таки до чего трогательно. Побольше! Побольше таких фильмов надо!
Застегивая молнию короткой куртки, Таня с улыбкой смотрела на подругу. В тридцать лет Аня ухитрялась сочетать качества совершенно несочетаемые: стальную деловую хватку со слезливой сентиментальностью, убежденность в том, что «все мужики козлы» с совершенно беззаветной любовью к мужу. Татьяну она считала человеком к жизни абсолютно неприспособленным, а потому жалела и опекала.
Таня посмеивалась и охотно разрешала подруге хлопотать. Ее искренне интересовало, когда же она перестанет выдавать ее замуж. Но Аня была человеком упорным и надежды не теряла.
Сегодня, правда, Тане удалось уболтать ее сходить в кино вдвоем, без очередного молодого человека, который «такая умница, хорошо зарабатывает и обязательно тебе понравится».
Вздохнув, Аня промокнула платком глаза и полезла в сумочку за пудреницей.
– Может, посидим еще, чайку попьем? – предложила она, убирая черный кругляш в сумку.
Татьяна глянула на часы:
– Увы. Прости, но я побегу. Хочу еще черновик статьи просмотреть.
– У-у-у, деловая. Ладно, тогда я тоже побежала! – надула губки Аня, звонко чмокнула воздух около уха подруги, и зацокала к припаркованному неподалеку «Ниссану».
А Татьяна неторопливо направилась к метро. Езду по Москве на автомобиле она искренне считала развлечением для мазохистов, к тому же, в метро можно спокойно почитать, или понаблюдать за окружающими. Занятие не всегда приятное, но чертовски увлекательное.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
