Книга Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский

Я видел его совсем близко. Выглядел Шавик примерно так, каким я и ожидал его увидеть. Брюнет лет двадцати пяти — тридцати, с густой щетиной и темными глазами. Одежда на нём была разорвана, вся кожа, кроме головы, была покрыта рваными ранками от моих крючков.

Я перестал держать себя Яром и снова упал на спину. Шавик уселся сверху, продолжая сверлить мою защиту, чтобы добраться до горла. Руку с ножом он держал наготове, чтобы ударить меня в тело, если я заберу часть защиты для того, чтобы обезопасить горло.

Но теперь я лежал на спины, значит, спину мне прикрывал твёрдый асфальт. Я совсем убрал защиту сзади, резко схватил Яром руку Шавика в районе кисти. Ту руку, которой он держал нож. Теперь ему нужно было решить: продолжать ли давить Яром, пытаясь добраться до моего горла, при этом рискуя получить в собственное горло собственный же нож или перестать атаковать и сосредоточиться на защите.

Я, контролируя свою защиту, медленно повёл руку Шавика, державшую нож, к его глазу. Положение дел получалось следующее. Если он перестанет давить мне на горло, то, получится, что я держу его за руку и, в любом случае, могу убить его, управляя его собственным кулаком, сжимающим нож. Если он не перестанет давить мне на горло, я сделаю то же самое, но чуть медленнее, так как буду сосредоточен на защите.

Даже если он перестанет сверлить мне горло и использует весь свой оставшийся Яр для того, чтобы попытаться освободить свою руку, у него ничего не получится: Яра у меня много, я намного сильнее. Думаю, Шавик понимал это так же, как и я.

Поэтому он совершил действие, которого я никак не ожидал, но которое, поразмыслив, в последствии признал вполне логичным. Вместо того, чтобы тратить силы на безуспешные попытки разжать мой захват, он просто истратил остаток своего Яра на то, чтобы отсечь себе в локте ту руку, которую я держал. Заорав от боли, он отпрыгнул во тьму. Я попытался вскочить, но резкая боль в груди мне помешала.

Тогда я поднял себя в воздух Яром и, чтобы не возиться, подцепляя топливо, поднял в воздух горящую часть ближайшей машины. Ту часть, в которой был бензобак с горящим бензином. Я увидел всё ещё дерущихся с бандитами Тараса и Экина, а также сбегающего с трассы в поле Шавика. Наверное, он зажал себе сосуды последними капельками своего Яра, чтобы остановить кровотечение в руке.

Больше сил на погоню у меня уже не было и я просто сбросил на него горящий кусок машины, которым подсвечивал себе обзор. Яра у Шавика больше не было, да и он, наверное, с трудом сохранял себя в сознании от боли, поэтому он увернуться он даже не попытался, вероятно, до последнего момента не замечая угрозы. Я вернулся к Тарасу и увидел, что он сидит рядом с поверженным бандитом и держится за живот.

— Тарас, ты в порядке? — спросил я, зависнув рядом с ним в воздухе.

— Ножом в живот получил, барин, — хрипло ответил тот, — но жить, наверное, буду.

— Я сейчас вернусь! Экину только помогу, — быстро сказал я дядьке.

Я подлетел к Экину, сплёвшемуся на земле с бандитом в смертельной борьбе, так, что нельзя было отличить, кто из них кто. Я, сильно уставший от драки с Шавиком, просто поднял их обоих в воздух, развёл в стороны и, внимательно посмотрев, где Экин, а где бандит, свернул последнему шею.

— Спасибо, ваше благородие, — выдохнул Экин, когда я опустил его на землю.

— Цел? — спросил я.

— Вроде бы, да, — пожал плечами курьер.

Я вернулся к Тарасу.

— Тебя надо к врачу, — сказал я.

— Да, Матвей Михайлович, — согласился Тарас, — невредно было бы.

— Ваше благородие, — сказал подошедший Экин, — это ещё не всё.

— Что значит «не всё»? — удивился я. — Это Шавик был и его люди?

— Да, — кивнул курьер, — но с ними не было ещё одного человека, советника Шавика, который помогал ему планировать его дела. Он тоже про вас знает и участвовал в разработке покушения на вас. После Шавика он может собрать новую команду.

Я прислушался к своему состоянию. Яра у меня было примерно на четверть резервуара. На серьёзную драку не хватит, особенно если учесть, что от этой уже всё болит. Нужно ещё доставить Тараса к доктору. Причём придётся нести его по воздуху: моя машина явно не на ходу после аварии.

— А где он, этот советник? — поинтересовался я.

— Если его не было с ними, значит, он скорее всего на своей лодке. Она пришвартована там же, у причала, — ответил Экин.

— А Яр у него есть? — спросил я.

— Нет, — ответил Экин.

Я задумался, хотя времени на размышления у меня было мало. Нужно было как можно быстрее доставить Тараса на лечение к какому-нибудь врачу. Нужно было как можно быстрее покончить с этим советником Шавика, который, по словам Экина, должен сейчас находиться на своей лодке. Таким образом, Тараса нужно было доставлять в одну сторону, в Константинополь, а советник находился в противоположной, на лодочной.

Также было непонятно, что делать с моей машиной. Сжечь? Новый «ЗИЛ» я не могу позволить себе купить на свои деньги так легко, как купил новый смарфтон. Как объяснить отцу или деду, куда пропала моя машина? Уехать на нём не получится из-за полученных при аварии повреждений, а эвакуатор я на место побоища вызвать не могу по причине того, что у полиции появится много вопросов.

Поднять машину Яром в воздух ненадолго — это одно. Утащить её до укромного места в городе — совсем другое. Даже если у меня хватит на это сил, то я истрачу на это весь остававшийся у меня Яр, который может пригодиться для того, чтобы разобраться с этим советником, который, в свою очередь, наверняка окажется вооружён.

К тому же, полёты частным лицам с грузом весом более ста килограммов запрещены законом. А если запрещены, значит, кто-то как-то эти полёты отслеживает. Следовательно, если я буду переносить машину по воздуху, это опять может меня привести ко встрече со бдительными сотрудниками полиции.

Я, пешком, согнувшись от боли в груди, подошёл к своему «ЗИЛу». Внешне он был в ужасном состоянии, это было очевидно даже в темноте. Все стёкла были покрыты мелкой стекой трещин, по всему корпусу автомобиля было огромное количество вмятин. Наверняка прекрасная краска,