Не понимаю. Что случилось? Почему вы против? Что в этом плохого, если я вам помогу? А вы мне в чем-нибудь другом поможете… Что в этом обидного? Вы мне, я вам… Как все, так и мы…
М а т ь. Спасибо, но мы как-нибудь сами. Не обижайтесь…
Г у л а м. Я не обижаюсь, я просто не понимаю…
А г а м е й т и. Ты этого не поймешь — не из той породы…
Г у л а м (словно не услышав его, обиженно). Как хотите, конечно. Каждый, как говорится, кузнец своего счастья. Я же хотел, чтобы вам лучше было. (Кричит трактористу.) Куда прешь?! Давай назад. (Выходит за калитку.)
А г а м е й т и. Молодцы, соседи. Мне бы ваш характер — горы бы свернул.
М а т ь (устало опускается на кровать). Помоги немного, Агамейти.
О т е ц (матери). Ничего, ничего… все будет хорошо… Не беспокойся, все правильно. Ребята тебе помогут. В следующее воскресенье они обязательно приедут и уберут эту скалу.
Эльдар идет к калитке, кладет два камня один на другой и несет их к скале.
А г а м е й т и. Один раз я с этим Гуламом очень сильно подрался. Если бы не Дадаш, здорово бы ему от меня влетело, плохо бы все кончилось. Первый он начал. Я ему говорю: «Доброе утро. Гулам». А он мне — раз пощечину. Я спрашиваю: «За что, Гулам?». Он мне еще пощечину. Я ничего понять не могу. А он говорит: «Давно я тебя без свидетелей хотел встретить». И опять ударил. Кулаком. Тут я разозлился и окончательно решил вздуть его. Вы на мой возраст не смотрите, у меня рука тяжелая. Но тут Дадаш прибежал и остановил меня. Ни разу не дал ударить, а то бы плохо ему пришлось. Ну, ничего, я потом ему два кило сахарного песку в бензобак новой «Волги» подсыпал.
М а т ь (встает). Это еще зачем?
А г а м е й т и. Я свободный человек, меня нельзя обижать… (Тоже встает.) Спасибо за чай, пойду-ка службу нести.
М а т ь. Сиди уж.
А г а м е й т и. Я ненадолго… Круг сделаю и вернусь… (Уходит.)
Мать медленно подходит к Эльдару, не сразу решается заговорить.
М а т ь. У тебя что-то случилось?
Э л ь д а р. Да.
М а т ь. Мне сказали, что ты с молоденькой девушкой встречаешься.
Э л ь д а р. Да.
М а т ь. Это та, с которой я тебя видела тогда?
Э л ь д а р. Да.
М а т ь. Это очень серьезно?
Э л ь д а р (усмехнувшись, горько). Все, что делают члены нашей семьи, — всегда серьезно, мама… Независимо от результата.
М а т ь (бодро). А ты знаешь, она мне понравилась. В ней чистота чувствуется… И красивая. А то у тебя девушки то заумные и засушенные какие-то были, то, наоборот, из вертихвосток современных. Не поймешь, что с ними делать. А эта то, что нужно, хоть сейчас женись…
Э л ь д а р. Ты всегда прекрасно разбиралась в людях, мама.
Несет камень к скале. В калитку входит с е с т р а с огромным букетом белых гладиолусов.
М а т ь. Явилась наконец!
С е с т р а. Ах мама, мама, с каким я человеком познакомилась! (Подходит к матери.) Наконец я встретила того, о ком мы мечтали с тобой столько лет… Высокого роста… из хорошей семьи! Аспирант! А манеры какие! (Обнимает мать.) Я так счастлива! Это тебе, мама. (Отдает цветы, идет к навесу.) Папочка, я тебя и не заметила. (Целует отца.) Тебе тоже понравится. Эльдар сказал, что он женат, а он, оказывается, уже давно развелся.
Эльдар несет к скале два камня.
Мать опять подходит к нему.
М а т ь. Если вы действительно приедете в следующее воскресенье и мы уберем эту скалу, то дальше все пойдет легче. Гораздо легче… Ты согласен со мной?
Эльдар с тревогой смотрит на мать. В лице ее и голосе ощущается странное возбуждение, возникнув иногда у больных людей, оно легко и быстро тратит их последние силы.
Я просто не понимаю, почему вы решили, что мы не справимся. Странное дело! Главное же сделано. Стройматериал почти весь завезен, забор есть. С каменщиками я договорилась. Осталось совсем не много. Уверяю тебя, к Седьмому ноября дом будет готов! И все здесь изменится неузнаваемо! Вы не узнаете эту дачу! Вот тут, на этом месте (показывает на скалу), будет стоять белый пятикомнатный дом — каждому по комнате — с верандой, кухней, шиферной крышей, там, у забора, — сарай и курятник, тут — бассейн… Весь участок засадим деревьями и новыми кустами винограда — эти совсем засохли. Кругом будет зелень и тень. А рядом — море. Вы будете приезжать после работы. Или на субботу и воскресенье… в отпуск. И мы будем все вместе, как когда-то, когда вы были маленькими! А для детей ваших это будет блаженство: солнце, песок и море, свой виноград! О себе я уже не говорю. Я здесь просто оживаю. Ах, как обидно, что вы вдруг заколебались! Как обидно! Так хорошо начали и вдруг почему-то заколебались. Ну ничего, я убеждена, что это временно.
Э л ь д а р. Да, мама.
М а т ь. Конечно, временно! Я и не сомневаюсь. У вас там свои дела, какие-то сложности. Я разве не понимаю? Но, как говорится, общее дело от этого не должно страдать! А ты молодец, что приехал!
Эльдар идет к калитке за новыми камнями.
Мать идет следом.
Сейчас главное — не сбавлять темпа. Если сейчас выдержать и преодолеть трудности, то победа обеспечена. Мы с отцом прожили трудную жизнь. Вам тоже пришлось немало хлебнуть. Но я очень хочу, чтобы у ваших детей все было устроено. Мы должны сделать все, чтобы им жилось хорошо. Когда ты женишься на своей девушке, и у вас родится ребенок, и вы приедете с ним сюда, ты поймешь, зачем твоя мать строила этот дом! Тогда ты поймешь цену и смысл труда, который мы сейчас вкладываем. Вам будет прекрасно здесь — и тебе, и ей, и вашему ребенку! И братья будут с тобой рядом. Как я мечтаю об этом дне! Ах, как я мечтаю увидеть всех вас здесь вместе…
Э л ь д а р (тихо). Все будет хорошо, мама. Я тебе обещаю. Мы построим этот дом. Не беспокойся. Все будет так, как ты хочешь.
М а т ь. Спасибо, сынок. Я так надеюсь… Я очень ждала вас… Я так вас ждала… (Умолкает, опустив голову, чтобы скрыть слезы, появившиеся на ее глазах впервые за многие годы, может быть, впервые за всю жизнь.)
Э л ь д а р. Ну что ты, мама! Все будет хорошо! Мы же договорились… Все будет так, как ты хочешь… Я же остался здесь, с вами, приедут братья, мы построим этот дом, каждое лето будем жить все вместе…
Умолкает, потому что от слов, которыми он надеялся успокоить мать, она плачет еще горше, уже не пытаясь скрыть слезы.
Эльдар растерянно оглядывается по сторонам,
