Чем дольше я на корабле, тем лучше. Каждая секунда в ледяной воде на счету. По идее, прежде чем “Титаник” пойдёт ко дну, должна сломаться одна из труб. Тогда и прыгну.”
— Вот мы и встретились, мистер Осмонд, — прозвучал леденящий душу голос из-за спины.
Уильям оглянулся. Перед ним стоял щуплый высоковатый мужчина с вытянутым лицом. Одет он был весьма солидно. Из нагрудного кармана полосатого пиджака выглядывала чёрно-красная лента, поблёскивая чем-то металлическим.
— Вы бы поспешили, — пробормотал полицейский. — Корабль скоро утонет.
— Знаю, но это дело чести. Сначала ты ответишь мне за убитого брата, а потом и твой дружок.
— Я не понимаю, о чём вы.
— Не придуривайся, — оскалился мужчина. — Я знаю, что полицейские, среди которых особенно отличился ты и некий Джонатан Келли, устроили облаву на моего брата.
— Сдался нам твой брат.
— Конечно. Джек Эванс всем сдался.
“Лидер “Бескрылых стервятников”! — вспомнил Уильям. — Значит я говорю с его братцем, Оскаром. Это его Джонатан искал и не смог найти. Но как он узнал, что мы здесь?”
— И да, ты наверняка уверен, что твоего соседа по каюте убил этот Келли. Спешу разочаровать, это сделал я. Потому что тот мешал мне, — Эванс помолчал. — Как ты сказал, корабль скоро утонет. Так не буду медлить.
Оскар вытащил из-за пояса нож. Сделав длинный выпад, он рассёк воздух. Удар был направлен в шею, но полицейский молниеносно пригнулся и ударил бандита плечом в бок. Эванс отпрыгнул, покрутив ножом. Он снова напал, на этот раз многократно размахивая орудием. Действие это было весьма неразумным, дистанция слишком велика. Осмонд ловко подскочил к стене и, упёршись ногой, отпрыгнул от неё. Он оказался за спиной у напавшего. Оскар хотел развернуться, но инерция унесла его в стену. Уильям не стал медлить, бить в голову он не пытался, ведь нож был рядом с ней. Разбежавшись, полицейский влетел в колено преступника. Послышался хруст, Эванс упал, но сразу поднялся. Корабль стремительно наклонялся, стоять на ногах становилось всё труднее. На этот раз ничто не мешало Осмонду нанести удар в голову. Это он и сделал, но не удержал равновесие и рухнул. Эванс не мог не воспользоваться этим. Он пырнул оппонента в ногу. Уильям взвыл от боли, но, не смотря на неё, сумел быстро отскочить от следующих ударов. Пара секунд передышки, пара секунд для того, чтобы подняться. Оба стояли и тяжело опирались о стены. Уильям взглянул на рану. “Ну конечно, пробил артерию. Ох, сколько крови, — думал он. — Скоро труба треснет. Дальше сражаться с ним — дело неблагодарное. Нужно отступать.” Преступник схватился за торчащую трубу и, словно обезьяна на лиане, подлетел к полицейскому. Тот, прильнув к полу, увернулся от удара. Послышался хруст металла. Труба “Титаника” сломалась. “Пора!” — решил полицейский. Он попытался прыгнуть к шезлонгам, но почувствовал, что лезвие ножа снова настигло его. Не так сильно, как в прошлый раз. Теперь был ранен правый бок, вероятно органы не повреждены. Придя в себя, Уильям всё же прыгнул к шезлонгам. Оглянулся. Эванс, держась за трубу, размахивал оружием в воздухе.
“Скорее к борту! У меня всего пара минут”. Если бы не раны, он просто добежал до фальшборта и нырнул. Из-за сильного крена корабля бежать нужно было быстро, чтобы не уйти вниз. Но сделать это с такими ранами — не так-то просто. Из ноги и бока сочилась кровь, повреждены мышцы. Ему нужно собраться с силами. Полицейский посмотрел на залитое кровью бедро. Закусил нижнюю губу. Зажал рану. Совсем скоро корабль уйдёт под воду и создаст воронку, из которой уже не выбраться. Медлить нельзя. Он побил себя по щекам, проверил, устойчиво ли стоит. Побежал широкими шагами, мучая раненую ногу. Каждый шаг всё сильнее заносил его вниз, нужно прыгать. Когда сил бежать дальше не осталось, он превратился в снежного барса, вытянулся в прыжке. Дотянулся до фальшборта только одной рукой — правой. Из раны в боку тут же хлынула кровь, полностью пропитав одежду. Превозмогая боль, он вскарабкался на фальшборт. Уильям знал, что будет высоко. Не знал, что настолько. Больше 150 футов. Прыгать опасно, но оставаться ещё опаснее. Перед прыжком он машинально захотел помолиться, как тому учила мать. Но отбросил эти мысли. Глубоко вдохнув, прыгнул, прижав руки к груди. Полёт был долгим и непредсказуемым. Но всё прошло хорошо. Уильям словно струна вошёл в ледяную воду. Вот только очень глубоко. Он не мог дышать во время падения, как не мог и теперь. Воздух в лёгких заканчивался, а нужно было ещё подняться на поверхность. Раны вкупе с холодом тянули его на дно, не давали двигаться. Но он хотел, хотел показать самому себе, что может сделать это. Ему казалось, что воздуха вообще не осталось, но из-за одного неаккуратного движения изо рта вылетел пузырёк драгоценного газа. В глазах темнело, но он боролся. Вода вокруг становилась светлее. Наконец рука почувствовала, поверхность, а за ней и всё остальное. Полицейский не мог отдышаться. Вода хотела вернуть его в свои объятья. Холод то не давал двигаться вовсе, погружал Уильяма обратно, то заставлял судорожно мотылять конечностями, провоцируя раны болеть ещё сильнее.
Он перестал что-либо видеть. Чувствовал, что сил не осталось, что скоро потеряет сознание и утонет. Но тут кто-то схватил его плечи. Почувствовал, что воды больше нет. Есть только относительное тепло чужого тела. С него сняли мокрое пальто, накинули сухой пиджак одного из пассажиров, на голову натянули шляпу с пером.
— Давай, соберись, — прозвучал знакомый голос. — У нас ещё новая жизнь впереди.
— Джонатан… — прохрипел Уильям. — Прости меня. Я обвинил тебя в том убийстве. Был неправ… Как холодно…
— Да, мне тоже. Откуда эта кровь?
— Напал на меня псих какой-то… Слушай, я сейчас буду говорить, а ты не перебивай. Я чувствую, что сил не осталось. Совершенно. Скажу, пожалуй, что я ни о чём не жалею. Хотя… О том, что стал полицейским. Всегда думал, что это люди, которые бросают все силы на борьбу со злом и несправедливостью. Какой же бред. И жалею, что поступил так с Анной. Пусть даже всё, что было между нами — ложь. Но это сладкая ложь, праведная, как сказал бы Артур. Так или иначе, хорошо, что всё сложилось именно так. Никогда не хотел умирать стариком где-нибудь в больничке. Возможно я не повидал жизни, но мне хватило. Я не хочу бороться. Просто хочу узнать, что будет дальше…
Полицейский закашлял кровью. Он был бледным, словно бумага. Синими пальцами сжимал пальто Джонатана. Пару раз он судорожно улыбнулся. Вдруг пальцы
