процессе были женщины, а обвинителем — мужчина. Посовещавшись всего два часа, присяжные единогласно вынесли вердикт: Эванс должен быть оправдан. Таким образом, с точки зрения закона он больше не считался насильником — и не должен был до конца жизни числиться в специальном реестре лиц, совершивших преступление на сексуальной почве. Когда Эванса выпустили из тюрьмы (все равно считалось, что он получил приговор за изнасилование, ведь так оно и было), его бывший футбольный клуб «Шеффилд Юнайтед» предложил снова заключить с ним контракт. Это вызвало немалое общественное возмущение, и интернет-петиция против такого решения быстро набрала 160 тысяч подписей. Видные попечители клуба грозились отозвать свою поддержку. Преобладающая тональность комментариев была мстительной.
Подобно тому, как секрет — это то, что сообщаешь лишь одному человеку, для всякого, кто имеет либеральные взгляды на пенитенциарную систему, имеется какое-то одно-единственное преступление, которое он не может простить; он считает, что за него надлежит сурово карать, хотя (по его мнению) соразмерного наказания тут просто не может быть. Эванс совершил именно такое преступление (во всяком случае так тогда многим казалось), а значит, следовало — по мнению подобных либералов — воспрепятствовать продолжению его карьеры.
Возможно, именно эта мстительность стала основным побудительным мотивом возражений против того, чтобы Эванс снова стал играть в футбол. На это указывает тот факт, что спортивная карьера Клейтона Макдональда оказалась, по сути, окончательно разрушена — не то что у Эванса. В отличие от Эванса, Макдональда оправдали уже в ходе первого процесса, однако общественность, по сути, признала его виновным в преступлении, которое не допускает последующего оправдания. Как некогда заметил один известный политический деятель, если кидать в кого-то достаточно грязи, сколько- то да прилипнет.
Но те, кто упорно твердил, что Эванс невиновен, проявляли не меньшую мстительность. Несмотря на то что обвинения против него выдвигала лишь полиция и прокуратура (сам Эванс всегда открыто признавал это), молодую женщину, находящуюся в центре всего дела, в социальных сетях подвергли массированным издевательствам и оскорблениям. Так никогда и не появилось никаких свидетельств того, что она стремилась сделать деньги на этом сомнительном приключении, как часто утверждали ее критики; некоторые из них публично раскрывали ее местонахождение, так что она сочла необходимым пять раз переехать, пять раз сменить имя и внешность. Впрочем, сам Эванс никогда не принимал участия в этой непростительной травле и никогда не одобрял ее.
Жестокость множества людей вызывает тревогу, но еще печальнее было осознать, как мало люди понимают, что это такое — верховенство закона, и с каким пренебрежением они к закону относятся. В The Guardian (издании, которое обычно придерживается взглядов юридической школы «прости им, ибо не ведают, что творят») по следам окончательного оправдания Эванса вышло несколько статей, из которых явствовало: авторы предпочли бы, чтобы человека несправедливо посадили в тюрьму и чтобы он был поражен в правах на всю оставшуюся жизнь, даже если потом обнаружится, что он невиновен. В одной из статей утверждалось, что Эванса оправдали только потому, что он парень обеспеченный. Впрочем, справедливее предположить, что присяжные оправдали его не потому, что он богат, а потому, что сторона обвинения не сумела доказать свою правоту так, чтобы не осталось почвы для «разумных сомнений». Можно ли извлечь какой-то полезный урок из дела Эванса? Разве что такой: в делах об изнасиловании, когда улики сводятся к словам одного человека против слов другого («слово против слова»), а все прочие свидетельства стороны обвинения и защиты как бы взаимно уничтожают друг друга, обвинительный приговор, скорее всего, будет шатким, но лишь у богатых есть средства доказать его шаткость.
Независимо от финального юридического результата обе эти крайне неприятные истории ярко характеризуют одну из главных особенностей современной британской культуры. Никто, кому случалось пройтись по главной улице какого- нибудь британского городка в полночь с пятницы на субботу, особенно не удивился бы ни тому, ни другому происшествию. Эванс признал, что вел себя скверно, хотя и (вероятно, это можно понять) не признавая того, насколько отвратительным было его поведение. Однако не следует утверждать, будто поведение жертвы (каковой ее считало обвинение) в это время было безупречным. А как там насчет королевской прокурорской службы или общественного мнения: может, хоть у них есть ангельские крылышки?.
А как там насчет Майкла Филпотта и отношения властей к тому, что он постоянно поступал как отъявленный преступник? Но, пожалуй, тут нечего добавить.
Примечания
1
Одно из значений приведенного в оригинале сленгового выражения cabbaged (его можно перевести как «превращенный в капусту») — состояние сильного опьянения. — Прим. ред.
2
Уильям Шекспир «Ричард III», акт IV, сцена 4. — Здесь и далее цитируется в переводе А. Радловой.
3
Уильям Шекспир «Ричард III», акт I, сцена 1.
4
В настоящее время — скорее почетное звание, традиционно существующее в некоторых странах Британского Содружества. Но его престиж по-прежнему велик: чтобы стать королевским адвокатом, до сих пор необходимо проработать адвокатом не менее пятнадцати лет. — Здесь и далее, за исключением особо оговоренных случаев, прим. пер.
5
Томас Грэдграйнд — герой романа Чарльза Диккенса «Тяжелые времена» (1854), глава школьного совета, в чьей школе к ученикам относятся как к машинам или к сосудам, которые надо наполнить фактами. Его имя теперь используется применительно к суровым людям, которых заботят лишь факты и цифры.
6
«Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним» (Пс. 28:1).
7
Белой горячке.
8
Артур Шопенгауэр известен, в частности, своей концепцией мира как темницы.
9
Теология освобождения — школа христианской теологии, впитавшая в себя многие принципы социалистической и коммунистической идеологии. Один из основных постулатов — борьба с бедностью как с источником греха. Начала активно развиваться в 1960-е годы (главным образом в Латинской Америке).
10
Корпоративный дух, чувство солидарности (фр.).
11
«Едгин» (анаграмма от слова «нигде», в оригинале Erewhon, анаграмма от Nowhere) — роман-антиутопия английского писателя Сэмюэла Батлера (1835–1902), анонимно выпущенный в 1872 году. Представляет собой критическую пародию на общество викторианской эпохи. Согласно едгинским законам, к преступникам относятся как к больным, тогда как с больными, наоборот, обращаются как с преступниками.
12
Русскоязычные аналоги четырехбуквенных татуировок такого рода:
