мерси.
М а к с и м. Погодите. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Вот исправите, тогда скажете — гран.
А л е к с е й. Неужели мы на пороге, как говорится…
М а к с и м. Тихо! Ни слова больше! И разбежались по местам.
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
На лестнице
Спустя несколько дней. Субботний вечер. В вестибюле и на лестнице института пусто. Только у стенда с фотографиями стоит А р и ш а и рассматривает их. Входит К и р а с хозяйственной сумкой в руках. Ариша и Кира целуются.
К и р а. Что, Ариша? Что-нибудь случилось? У вас размолвка с Максимом?
А р и ш а. Наоборот. Я выхожу за него замуж.
К и р а. Ну влипла! То есть поздравляю! Ох, надо бы выпить по этому поводу. Ничего, потом доберем. Теперь вы наша. Вот привыкайте: приходится с Лавровым встречаться в субботний вечер на работе! Сегодня даже не обедал. Они там с ума посходили. Гонят эти свои идиотские лептоны на нуклонах. Вот я ему и всей его банде тридцать бутербродов понаделала. (Достает бутерброд.) Ешьте.
А р и ш а. Спасибо, я сыта. (Берет, ест.)
К и р а. А я голодна. Всегда. Режим. Съешь лишний бутерброд, а партнер потом поднимает и сквозь зубы шипит: «Наелась?» Зато после спектакля ем как удав… Ох, как я желаю вам счастья, дорогая!
А р и ш а (кивая на стенд). А я пока что изучала историю их института.
К и р а (показывает). Вот тут Лавров со своими учениками. Старое фото.
А р и ш а. Такой молодой — и ученики?
К и р а. А третьего справа узнали? В ковбойке?
А р и ш а. Господи! Максим? Ну и вид! А почему они все с рюкзаками?
К и р а. Перед восхождением на Ушбу.
А р и ш а. Так он еще и альпинист?
К и р а. Кто? Ах, Максим? Да. И мой тоже. Сейчас им не до того. Но дошибут свою Проблему и опять полезут.
А р и ш а. Но ведь можно свалиться? Это же опасно.
К и р а. Я всегда боюсь, что он свернет себе шею. Значит, погуляем, погуляем на свадьбе?.. А Максим вам не рассказывал, как они познакомились?
А р и ш а. Нет.
К и р а. Приходит к Лаврову какой-то мальчишка и спрашивает: «Вы Лавров?» Тот: «Да». — «А я — Карпов. Кончаю вуз. Хотел бы работать у вас по элементарным частицам». Есть у них такие.
А р и ш а. Я знаю.
К и р а. «Могу, говорит, конечно, работать и сам. Но думаю, что в вашем коллективе я принесу больше пользы и вам и себе».
А р и ш а. Господи, какой наглец!
К и р а. Потрясающий! То есть уж мой Лавров на что не ангел, но и он прямо закачался. Но сказал: «Что же, приходите на мой семинар». Тот пришел и, представьте, весьма недурно показал себя. Потом стал работать. Очень успешно. Быстро защитил кандидатскую. Получил группу. Теперь у него докторская готова. Лавров на него не надышится. Как законтачатся — не разорвешь. Любимый ученик. Старшего научного сейчас дадут. А там глядишь, и…
А р и ш а. Старшего научного он не получил. Бармину дали.
К и р а. Вы что-то путаете.
Ариша отрицательно качает головой.
Но как же Лавров?.. Безобразие!.. Вот тебе и любимый ученик! Этот Лавров просто!.. Нет, я с ним поговорю!..
А р и ш а. Ради бога, не надо! Максим будет недоволен. Я ведь так, к слову.
К и р а. Хорошо. Не будем об этом говорить. Хотите еще бутерброд?
А р и ш а. Ни за что! Боюсь потолстеть.
К и р а. Молодец. Вот мы, балетные, всегда удивляемся. Мы танцуем всего двадцать сезонов. Как правило. А в струне всю жизнь. А вы, драматические, можете играть аж до самой смерти, а раскармливаете себя. Срам. Мы так и говорим про ваших — «сраматические»… Батюшки! Так вот почему Максима как отрезало!.. Ну Лавров! Уж я ему выскажу!..
А р и ш а. Ни в коем случае!
К и р а. Ну не буду, не буду.
А р и ш а. Меня другое мучает. Я ничего, ну ничегошеньки не понимаю в его делах. Вы хоть эти слова говорите — «лептоны на нуклонах». А он мне как-то начал разъяснять, что к чему, так у меня в голове зазвенело. Я в ужасе! Мне никогда не разобраться в этих премудростях. Но, может, надо для семейного счастья что-то выучить? Странички две. Это я осилю.
К и р а (улыбаясь). Действительно, они говорят не по-русски, не по-английски и вообще не по-человечески. Бормочут что-то на своем физическом языке. И их может понять только специалист. Они чокнутые. И лучше бы им жениться на таких же чокнутых, как они.
А р и ш а. А я его отчаянно люблю. С самого первого взгляда.
К и р а (после паузы). Тогда имейте в виду… Если хотите чего-то добиться, помните — обычная логика на них не действует. Слова не доходят. Но чувства угадывают. И когда их ткнешь носом, могут понять.
А р и ш а. Вот, играла всю жизнь любовь, а только теперь стала что-то соображать.
К и р а. А это закон. Обязательно надо обо все самой треснуться. (Прислушиваясь, глядит наверх.) Никак, сам изволил явиться. Мы с ним договорились на восемь, а он…
На верхней площадке лестницы появляется М а л и н о в с к и й. Начинает спускаться. Увидев Киру, останавливается как вкопанный. Кланяется.
Батюшки! Вы-то что тут делаете? В субботний вечер.
М а л и н о в с к и й. Я был в отъезде. Накопились дела.
А р и ш а (взглянув на часы). Поехала.
К и р а. Ну, еще раз — будьте счастливы!
Они целуются. Ариша, кивнув Малиновскому, уходит. Малиновский, спустившись, останавливается около Киры.
Где это вы пропадали?
М а л и н о в с к и й. Ездил на процесс.
К и р а. Ну и как? Выиграли?
М а л и н о в с к и й. Выиграл.
К и р а. Что за процесс-то?
М а л и н о в с к и й. Да там… А впрочем… Моему подзащитному вменялось покушение на разбойное нападение. Статья сто сорок шестая, часть первая, при одиночном действии — до десяти лет. Представляете? А я чувствовал, что тут имел место сговор. И доказал это. И — редчайший случай! — удалось убедить прокурора отказаться от обвинения. Молодец прокурорша. Умная попалась женщина.
К и р а. Так это она, выходит, выиграла процесс?
М а л и н о в с к и й. Все мы выиграли. И вот приехал… Теперь смогу вас видеть.
К и р а. В том-то и дело, что нет. Уезжаю на гастроли.
М а л и н о в с к и й. Надолго?
К и р а. Месяца на два.
М а л и н о в с к и й. Маршрут?
К и р а. Новосибирск, Свердловск.
М а л и н о в с к и й. Можно я также поеду с вами?
К и р а. То есть как? Вы же занятой человек?
М а л и н о в с к и й. Это не ваша забота. Так не возражаете?
К и р а. Разумеется, возражаю.
М а л и н о в с к и й. Почему?
К и р а. А с чего это вдруг меня станет сопровождать в поездке посторонний человек? Это будет выглядеть, мягко говоря, странно.
М а л и н о в с к и й. Есть способ исправить дело. Выходите за меня замуж.
К и р а. Это вы так шутите, да? А я, извините, как говорила городничиха, в некотором роде замужем.
М а л и н о в с к и й. Я говорю серьезно.
К и р а. Само собой. Господи! Обеспеченный холостяк. С устроенной жизнью. И зачем вам самому лезть в это ярмо? Не понимаю.
М а л и н о в с к и й. Что ж, ярмо — это, пожалуй, подходящее словцо. Знаете, мне как адвокату частенько приходится наблюдать распад семейных союзов. Я не о молодых, которые приняли желание за любовь. Желание
