комнату, например, стол, то у него ничего бы не вышло. Ее специально сделали такой: тесной и аскетичной. Монаху не положено, да и отвлекать ничего не будет.
– Пора вновь менять образ.
Монаху надлежит быть лысым. И безбородым. Только те монахи, что поднялись по местной карьерно-духовной лестнице, могут носить бороду, так что хорошего монаха видно издалека.
Ливию выдали бритву, но она не пригодилась. Проведя рукой по голове, Волк оставил себя без волос. С бородой он поступил так же.
Зеркала в комнате не было, но и без него Ливий отлично понимал, как сейчас выглядит.
– Прямо монах.
Хогрифф, заместитель настоятеля, дожидался Ливия у входа в общежитие.
– Готовы начать обучение?
– Раз уже и голову побрил – точно готов, – улыбнулся Волк.
– Что ж, – улыбнулся в ответ Хогрифф. – Чтобы пройти по пути монаха, любой послушник должен посетить все храмы Трех Истин. Здесь, в храме Эмм-Хо, послушник должен прочитать священные тексты и выучить молитвы, освоить Мантру Сердца и обучиться монашеским техникам. На это может уйти немало лет.
Ливий кивнул.
– У меня хорошая память. И я уже освоил Мантру Сердца. Да и Мантру Разума с Мантрой Духа – тоже.
– Ого. Немногие идущие Централа изучают Мантры, – кивнул Хогрифф. – Что насчет Закалки Трехсот Монахов?
– Ее я не знаю, – покачал головой Ливий.
– Понятно. Тренировки на сегодня завершены, вы пришли довольно поздно. Можете начать с изучения молитв и священных текстов, послушник.
– Хорошо, заместитель настоятеля, – поклонился Ливий, обхватив ладонью кулак. – Куда мне идти?
Для изучения молитв в храме построили отдельное здание. Оно было совсем маленьким, внутри могли поместиться лишь пять человек, чтобы читать и изучать старинные свитки. Называлось это место Хранилищем Свитков. И такое, само собой, было в каждом храме Трех Истин.
– Никого нет. Из-за молитвы, видимо. Да и ночь скоро наступит.
Ливия это полностью устраивало. Книжные полки окружали деревянный пятиугольник пола, где и надлежало читать свитки.
– Хорошо, что здесь никого нет. На скорость чтения я никогда не жаловался. Приступим.
Ливий уселся в самом центре пятиугольника, окружив себя свитками. И зарылся в них, как имперский ученый, для которого книги – превыше всего.
Молитвы моментально откладывались в памяти, как и любая другая информация. С каждым новым часом Ливий все больше узнавал про историю храма Эмм-Хо, про само устройство монашеской жизни, и о том, какие запреты должен соблюдать монах.
– Выше послушника не поднимусь, – криво улыбнулся Волк.
Послушник следует правилам лишь на территории монастыря. Он должен это делать и за пределами стен храма, но не так уж это и критично. А вот тот, кто стоит выше послушника, должен соблюдать все запреты. И их немало.
Запрет на алкоголь, запрет на мясо, запрет на интимную жизнь – лишь малая часть из длинного ряда запретов. Только соблюдая их, ты можешь стать биржани – настоящим монахом храмов Трех Истин.
В прошлом существовали странствующие монахи, которых еще называли серыми монахами – за цвет их одежды и за нежелание соблюдать все правила. Были и монахи-отшельники, которые запирались ради молитв в пещерах на окраинах плато Трех Истин.
В каждом храме есть свой отряд архатов – монахов-воинов. По статусу они не отличаются от биржани, но попасть в ряды архатов гораздо труднее, ведь помимо праведности нужно проявить еще и силу.
Верхушка каждого храма – настоятель, который носит имя своего храма. Ниже настоятеля – его заместитель, еще чуть ниже – главный архат. Естьи разные должности на территории храма. Например, распорядитель в общежитии, Хранитель Свитков, главный учитель. Но никакого особого места в иерархии храма эти люди не занимают – просто выполняют возложенные на них обязанности.
С последним свитком Ливий закончил в тот момент, когда услышал за стеной крики ласточек. Наступило утро.
– Хорошо посидел, – улыбнулся Ливий. Теперь он знал все, что требовалось знать послушнику. А значит, настала очередь освоить и все остальное.
– Красиво у них тут, – сказал Ливий, когда вышел из Хранилища Свитков. Лучи утреннего солнца делали внутренний двор Эмм-Хо невероятно притягательным по своей атмосфере. В таких местах хочется находиться как можно дольше, понимая, что подобное состояние не продлится долго: каких-нибудь полчаса, максимум час – и магия раннего утра исчезает.
Из записей Ливий узнал, что чужого в Хранилище Свитков никогда не пустят. Да и совсем уж новичок всегда будет под присмотром кого-то из старших. То, что Ливию позволили читать свитки всю ночь одному, уже о многом говорило.
Монахи успели проснуться и сейчас разминались. На Ливия они посмотрели с удивлением, но ничего не сказали.
«Присоединюсь, что ли», – подумал Волк и принялся разминаться вместе с остальными. Оставаться в стороне было нельзя: на утреннюю тренировку вышел даже заместитель настоятеля.
– Послушник, вы провели в Хранилище Свитков всю ночь? – спросил Хогрифф после разминки.
– Вроде того, – поклонился Ливий.
– И как ваши успехи? Выучили молитву?
– Выучил все, что там было, – улыбнулся Ливий.
Хогрифф посмотрел на Волка, не веря его словам. Но спустя пару секунд заместитель мотнул головой: как-никак Ливий был Мастером. И врать ему не было никакого смысла.
– Не хотите присоединиться к утренней молитве?
– Хочу.
За ночь многое поменялось.
«Я и так молился много раз. Тот же Фартах – по сути молитва, обращение к тем самым старцам пустыни. Три Мантры – тоже молитвы. С моей стороны будет лицемерно разделять молитвы храма Трех Истин на правильные и неправильные. Это – не почитание бога. Это – молитва миру, которая не просит ни о чем. Почему бы не присоединиться?», – думал Ливий, шагая вслед за остальными монахами.
– Здесь становись, – сказал Волку какой-то послушник. Ливий так и сделал.
Послушники – у стен со свечами. Биржани – в центре зала, под светом синего купола. Ливию выделили самое светлое место, почти у входа в молельный зал. Возле дверного проема горели сразу десять свечей.
Молитва была длинной. Если бы обычному человеку потребовалось ее выучить, у него ушел бы на это дело не один день. Возможно, даже не один месяц, поэтому от Ливия послушники ничего не ждали. Так, поприсутствует для вида – и только.
Но Ливий выучил весь текст. И с самых первых слов его молитва
