Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Что ж, вижу, ты говорила правду, – сказал мистер Дэнворт. – Я определенно наблюдаю тут троих человек, и все они выглядят страшно изголодавшимися.
– Я помогу вам занести пакеты, – сказала я.
Мне было невероятно важно поучаствовать в этом – внести в дом продукты, которые спасут нас всех.
– Годится, – откликнулся он. – Только не надрывайся.
В итоге он внес три, а я один, но неважно. Потом он дал маме на подпись бумагу, где говорилось, что в продуктах нуждаются четверо.
– Вернемся в понедельник, – сказал он. – Не могу гарантировать, что сможем привезти все двенадцать, на которые вы имеете право, но семь, думаю, осилим. Три за эту неделю и четыре на следующую. После этого можете рассчитывать на четыре пакета в неделю, пока что-нибудь не изменится.
Мама всхлипывала. Мэтт смог пожать руку мистеру Дэнворту и сказать спасибо. Джон был занят исключительно тем, что копался в пакетах и показывал нам всем свои находки.
– Берегите себя, – сказал мистер Дэнворт. – Худшее позади. Сумели дожить до этого дня, сумеете и дальше.
– Можно мы поужинаем сегодня? – спросил Джон сразу после ухода мистера Дэнворта. – Пожалуйста, мам. Только сегодня?
Мама вытерла слезы, глубоко вдохнула и улыбнулась:
– Едим сегодня. И будем есть завтра и в воскресенье.
На ужин были сардины, грибы и рис. А на десерт (десерт!) – сухофрукты.
Второй раз за день дали электричество – как раз когда мы ели.
Может, это рай для дураков, но все равно – рай.
18 марта
Электричество включили, когда мы пировали нутом, чечевицей и морковкой.
– Ну-ка, – сказала мама, – попробуем постирать.
И мы попробовали. Без воды в трубах это оказалось непросто, пришлось вручную заливать воду в машинку для стирки и полоскания. Но это все равно легче, чем делать все руками. Мы перестирали все постельное белье, и тока хватило почти на полный цикл сушилки.
Отпраздновали это помывкой голов. По очереди намыливали друг другу волосы. Мама настаивала, чтобы обтирались мы ежедневно, но помыть голову с шампунем – редкая роскошь.
А вечером снова появилось электричество. Минут на десять или около того, но все равно. Сделали ужин в микроволновке.
Ужин в микроволновке! Самые прекрасные слова из всех, которые я когда-либо писала.
19 марта
В кладовке все еще три пакета с едой, но я вижу, что мама нервничает насчет завтрашнего дня. Похоже на электричество. Оно включается и выключается произвольно. И ты не можешь рассчитывать на него.
Но пусть с едой все очень ненадежно, можно подкормить Джона, а это успокоит маму.
20 марта
Мой день рождения.
Мне семнадцать лет, и я жива, и у нас есть еда.
Мистер Дэнворт лично приехал сегодня и привез десять пакетов с продуктами.
– Мы знаем, что должны вам больше, но пока только так. В следующий понедельник ждите положенные вам четыре.
Еды очень много, и она такая дивная. Сухое молоко. Клюквенный сок. Три банки тунца. Я бы долго могла перечислять, но это неважно. Главное – пища, и она позволит нам продержаться еще несколько недель, и потом привезут следующую партию.
В честь дня рождения мама позволила мне самой выбрать меню. Я порылась и нашла пачку макарон с сыром. Из доступного нам это самое близкое к пицце.
Мы все еще многого не знаем. Можно лишь надеяться, что папа, Лиза и малышка Рейчел живы. И бабушка. Сэмми, и Дэн, и все остальные люди, уехавшие отсюда. Грипп прошелся по всей стране, а возможно, и по всему миру. Нам повезло, что мы пережили его. Большинству людей не повезло.
Электричество включают и выключают, и непонятно, когда оно станет стабильным. Дров у нас пока хватает, и Мэтт набирается сил (сегодня он поднялся на десять ступенек и только по маминому настоянию не пошел до самого верха). На улице полно снега, значит, воды нам хватит. Небо по-прежнему серое, и, хотя температура уже неделю не опускается ниже минус восемнадцати, какие-нибудь минус пять кажутся недостижимым блаженством.
Но сегодня не тот день, чтобы тревожиться о будущем. Чему быть, того не миновать. А сегодня праздник. Завтра день станет еще немного длиннее. Завтра я проснусь, и моя семья, мама и братья, будут рядом со мной. По-прежнему живые. По-прежнему любящие меня.
Джонни как-то спросил меня, зачем я до сих пор веду дневник, для кого я пишу. Я и сама себе задавала этот вопрос, особенно в совсем уж плохие дни.
Иногда мне кажется, я пишу его для людей, которые будут жить лет через двести. Пусть узнают, какая у нас была жизнь.
Иногда я думаю, что пишу его для тех времен, когда никаких людей уже не будет, но бабочки научатся читать.
Но сегодня, когда мне семнадцать, я сытая и в тепле, я веду этот дневник для себя, чтобы вечно помнить жизнь, какой мы ее знали и какой мы ее знаем, веду для тех времен, когда мы наконец выйдем с веранды.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
