Мужчины еще некоторое время разговаривали как старые приятели, делились планами на жизнь, пока не пришло время сказки, которую Никита подготовил для своей любимой Несси…
…Центр Манхеттена от Парка Вашингтон-сквер Север до ресторана «Per Se» погрузился в темноту — свет в окнах погас, почернели витрины, потухла рождественская иллюминация. Мир будто встал на паузу, но уже через несколько вздохов каждое здание на Пятой авеню превратилось в живописные кварцитовые столбы.
Высокие голографические технологии превратили центр острова Манхеттен в дикие джунгли с утесами, белыми скалами, поросшими вечнозеленой растительностью и населенные удивительными крылатыми созданиями. Дорога — бушующая горная река с опасными порогами и огромными валунами — парила водяной пылью, превращая скальные столбы в парящие в воздухе горы.
Реальности смешались, и уже было непонятно, где заканчиваются виртуальные декорации, а начинаются небоскребы и парки, теперь превратившиеся в удивительные долины.
Вдруг захлопали крылья, раздался громкий не то рык, не то клекот, и перед окнами браунстоуна на Вашингтон-сквер Север опустился серебристый с чёрным дракон. Он потряс рогатой головой, его узкие вертикальные зрачки сосредоточились на темных окнах дома. Гортанный призывный крик звучал с нетерпением, грациозная длинная шея замотала тупоносой головой подобравшегося перед взлетом змея.
Он еще раз оглянулся и, тяжело захлопав крыльями, разметав мелкие булыжники и сбив с деревьев ветки, поднялся в воздух. Дракон планировал по узкой расщелине, взмывал ввысь и камнем, сложив крылья и вытянув длинный раздвоенный хвост с шипами, падал вдоль каменных перстов вниз, прямо в бело-голубую реку, выныривал, разбрызгивая взмахами кожистых крыльев воду, и косил черными узкими зрачками, будто кого-то ждал, вел за собой. В ночном небе, не отравленном световым шумом, змей мелькал яркими росчерками невидимого пера, выводившего сверкающие быстро таявшие слова:
Следуй за драконом, он приведёт к мечте.
Реальность за драконом словно сворачивалась, неуклонно приближая волшебство к началу красной ковровой дорожки, растянутой от Пятой авеню к входу в ресторан.
— Это фантастика! — восторженно прошептала Варя, не в силах оторвать взгляд от грациозного исполинского змея. Девушка сжала длинные пальцы в замок и прижала к груди. Ее распахнутые большие газа были полны слез от нахлынувших эмоций. — Никита рассказывал, что задумал, но я и представить не могла, что это будет так потрясающе! — поделилась она с Германом, стоявшим рядом с улыбкой.
Конгрессмен хмыкнул и ответил:
— Да, но the show must go on[44]. Извини, Варя, я оставлю тебя ненадолго.
Приглашенные ждали, что вот-вот на красной ковровой дорожке появится пара с нашумевшей историей жизни, смерти, воскрешения и любви, но вместо этого вдруг раздался голос:
— Дорогие гости…
Все обернулись от панорамных окон, за которыми постепенно гасли огни фантастической реальности и возвращались огни привычной.
В большом двухъярусном зале как-то незаметно появились хрустальные горки, от бликов на них слепило глаза так, и не сразу получилось рассмотреть, что это десятки флакончиков стоят на многоярусных стеклянных подставках. Миниатюрные — не более двух-трех сантиметров — графинчики и кувшинчики сразу вызвали небывалый ажиотаж:
— Это же знаменитая коллекция флаконов Bormioli! — послышались отовсюду ошеломленные голоса.
— …алмазом внутри крышечек!
— …и платиновой печатью в хрустале! — вторили другие.
— Это невероятно! — шелестело отовсюду. — В прошлом году Bormioli предложили за нее полмиллиарда!
— Да, — подтвердил Теренс, стоя перед черным с серебром занавесом, и эта единственная в своем роде коллекция — свадебный подарок фамильного дома Bormioli талантливому парфюмеру Тенесси Моори! Позвольте презентовать вам созданный ею для вас всех уникальный аромат «Black Jaguar Totem»!
Занавес за его спиной открылся, открывая взгляду присутствующих водные барабаны, на поверхность которых сверху падали столбы яркого света. Одетые во все черное с черными же масками на лице барабанщики отрывались от души, выбивая светящимися палочками гипнотический ритм. Капли вибрировали и подпрыгивали, создавая над ударной поверхностью искристые завораживающие фонтаны.
По залу разлился свежий аромат умытой летним дождем земли и свежескошенной травы.
Внезапно столбы света разделились на лучи и врезались в толпу, запульсировали, рисуя решетки под тревожный ритм, полосуя тела ахнувших гостей, словно лезвиями. А вода вдруг вспыхнула на барабанах, по залу заметались оранжево-алые вспышки, а за спиной барабанщиков зажегся экран. Они расступились, не прекращая выбивать колдовской завораживающий ритм.
Никита и Несси.
Их ждали в ресторане в морозном Нью-Йорке, а они…
Волосы Несси вились, простое льняное платье и индейские украшения на голове очень шли ей — глаз невозможно было оторвать от заразительно смеющейся девушки, которую кружил, держа на руках, такой же счастливый Никита с голым торсом и в простых светлых штанах. Босой, с венком из цветов и перьев на голове, он был первобытно силен и безумно сексуален. А огромный зверь — черный ягуар с синими умными глазами, резвился рядом, вскидываясь на задние лапы и стараясь лизнуть лица жениха и невесты.
«Black Jaguar Totem»!
Тотем! Око черного ягуара!
Варя вспомнила историю, рассказанную ей Никитой в самолете, когда они летели в Нью-Йорк. Вот где он со своей женой! Варя разглядывала девушку, забравшую сердце Никиты. Они невероятно подходили друг другу!
— Красивая пара, не находите? — услышала Варя над самым ухом лукавый голос.
Такой знакомый, что по коже прошел мороз.
Обернулась и застыла в неверии. Нет… нет-нет-нет!.. Не-е-ет! Только не он!
Макс нахально ухмылялся, держа руки в карманах брюк. Казалось, ему вообще было плевать на все, что вокруг происходило, он словно…
— Пришел за тобой присмотреть, — выдал свои планы совершенно просто и даже как-то изящно.
Варя проморгалась, ущипнула себя за запястье и переступила с ноги на ногу, но он не был кошмаром… Хотя как раз им Макс и был. Наглец стоял напротив и словно выключил все, что происходило вне их двоих. Варя больше не слышала ударов барабанов и теплого аромата дерева и дыма очага, дополнившего дождливую свежесть. Презентация парфюма Тенесси прошла мимо нее, она упустила возможность получить маленький графинчик с уникальным парфюмом, который раскрывался на коже каждого его обладателя совершенно неповторимо. Он не был идеальным, но таким… уютным и трогательным, что сразу завоевал признание бомонда.
Тенесси Моори, еще несколько минут назад называемая не иначе как «выскочка из трущоб», вошла в сливки Нью-Йоркской тусовки, как горячий нож в растаявшее масло.
