Меня представили главе семейства. Им оказался желчный подтянутый мужчина, который вёл себя так, будто владел целым миром. Я отвечала на его дотошные вопросы, улыбалась, опускала глаза и ловила взгляд Рандала. Так и прошёл этот вечер, вполне сносно, но я не запомнила ничего из той светской беседы.
Настала пора прощаться. Всегда настаёт такая пора. Когда мы уже сели в экипаж и остались одни, повинуясь внутреннему чувству, я своего суженого:
— Потому что она не важна, — улыбнулся мой Дракон. — Я женюсь на тебе не поэтому.
Вопрос был наконец задан мною вслух. Я так долго хотела угадать ответ на него, что придумала самые невероятные версии. Например, что Рандал меня жалеет, хотя я совсем не слабая, к чему ему испытывать жалость? Боится? Тоже мимо.
— Потому что ты заставила меня поволноваться. Да, именно так. Я ещё никому не желал помочь так сильно, как тебе, но когда помогал, тут же хотелось наказать тебя за собственное беспокойство. Ты для меня вечный огонь и вечная опасность.
Я даже порозовела от удовольствия, услышав такие слова.
— Тогда поехали скорее домой, — прошептала я, протягивая Рандалу руку, по-прежнему затянутую в перчатку. Он аккуратно снял её и припал губами к обнажённой коже, оставляя на ней огненный след. — Я с нетерпением ожидаю твоего наказания.
Эпилог
Дракон
Мы поженились через пять дней. Регине еле успели сшить платье, она бурчала и одновременно часто плакала от волнения. Почему-то ей стало казаться, что вся эта затея ни к чему хорошему не приведёт, что брак с ламией стеснит меня, и я возненавижу ту, что сейчас сам тащу под венец.
Причины торопиться у меня были. Отец предупредил, что нам с Региной лучше исчезнуть на время из-под бдительного ока Министерства Безопасности. Я понимал, что тот, кто разгадал замысел власть имущих, должен либо принять их сторону, либо погибнуть смертью храбрых. Либо раствориться в ночи, унеся знание в такие дали, что самым любопытным туда не добраться.
Я выбрал последнее. И всё же пока мы оставались в столице, опасность не миновала. Я слишком устал быть постоянно начеку и бояться не за себя, сам-то я мог дать отпор, но за Регину. Её мастерство значительно возросло, но всё же она и не подозревала об истинном положении дел.
Я планировал всё рассказать ей гораздо позже, когда тревоги улягутся, и новые преступления затмят историю об охоте на ламий в Кломмхольме. Когда обо всём можно будет говорить с улыбкой и без опаски за свою жизнь.
— Ты стыдишься меня, да? — спрашивала Регина не меньше, чем дважды в день. И я уверял, что нет.
— Просто боюсь. Боюсь, что пока ты не стала моей женой, тебя вполне могут у меня отнять.
— А что изменится после?
Никогда бы не подумал, что Регина может быть такой кокетливо-призывной, но одна её улыбка сводила меня с ума.
— Не каждый решится позариться на жену Дракона. И потом, я же собираюсь спрятать тебя далеко на востоке, там, где никто не сможет нас найти.
Это было правдой. Приятно говорить истину, особенно когда её трактуют не совсем в правильном ключе.
И вот этот день настал. Несмотря на спешку, алтари Всеблагого в храме на окраине были украшены светло-зелёными лилиями. Всё выглядело так, будто к торжеству готовились со всей неторопливостью и тщательностью.
Однако я смотрел только на невесту. Регина выбрала традиционный золотистый наряд, но когда я поднял фату, заметил, что лиф отделан изумрудными вставками, точь-в-точь повторяющими оттенок хвоста ламии.
Клятвы прозвучали обыденно, я не придавал значения словам, лишь поступкам, а Регина давно убедилась, что они у меня с делом не расходятся.
— Не жалеешь, что мало приглашённых? — шепнул я ей, когда церемония окончилась.
— Нет, мне вполне хватает твоей семьи, — ответила она и подмигнула.
Уехали мы тем же вечером. Маршрут я построил таким образом, чтобы скорее достичь Восточного Хребта, отделяющего Илиодор от той страны, где я родился.
И только когда граница Илиодора осталась позади, смог расслабиться и насладиться супружеской жизнью. На это ушло несколько лет. И это было счастливое время.
Моя родня в Захребетье приняла нас радушно, не делая акцента на том, что жена Дракона не может быть змеёй. Наоборот, Регине они уделяли гораздо больше внимания, чем мне, почитая её как воплощение Богини мудрости, добровольно ушедшей в тело змеи, чтобы не видеть подлости, но жить с природой.
У нас были деньги, чтобы путешествовать и ничего не делать, вести праздную жизнь любовников, наслаждающихся своей страстью и супругов, которые находят прелесть в уединении. Нам всегда было о чём поговорить и о чём помолчать. И всё же отдых сам собой перешёл в бурную деятельность.
Регина совершенствовала Дар. Теперь она могла обращаться так быстро, что я не успевал два раза моргнуть. Регина пыталась создать другого доппельгангера, но это у неё не получалось. Зато легко удавалось составлять зелья и предсказывать будущее. В одном из своих снов она увидела, что нас ждёт возвращение в Илиодор.
Из дома до меня доходили кое-какие вести о нашем общем знакомом. Дазромак год от года поднимался в чинах, пока не дослужился до второго помощника Министра Безопасности. Думаю, это ещё не конец его головокружительной карьеры!
И тем не менее о преступлениях, подобных тем, что были совершены в Кломмхольме, я больше не слышал. Оказалось, что Регина тоже отслеживает новости, и когда она поделилась со мной своими опасениями, что всё может повториться, я рассказал ей всё.
Она слушала, поджав губы и стиснув кулаки. В родном лице я читал всё, что её тревожило. И что злило.
— Мы не останемся в стороне, но нельзя действовать на эмоциях, — убеждал я её. И она соглашалась со мной во всём, кроме одного. За три года мы так и не стали родителями.
Не могу сказать, чтобы это меня огорчало, хотя я и желал, чтобы Регина была не только служительницей закона, но и матерью моих детей.
— Я боюсь, что ты меня разлюбишь, — призналась она как-то. — Не бросишь, конечно.
И взгляд ламии скользнул по её обнажённому бедру. Метка осталась, хотя и стала почти незаметной.
— Но разочаруешься. Я изменюсь и, возможно, не в лучшую сторону.
Я уверял Регину, что её страхи беспочвенны, и всё же понимал, что пока не время настаивать. А возвращаться в Илиодор было необходимо. Меня настойчиво звали обратно, и настораживало, что просили об этом не только родители. Совсем недавно мне пришло письмо с официальным штемпелем Министерства Безопасности.
Я показал его Регине. Она прочитала, приоткрыв рот, и когда подняла глаза, я увидел в них радость.
—Мы возвращаемся! — только и говорила она все дни, которые прошли в подготовке к дороге.
