– Вероятнее всего, – кивнул лорд Карлстон. – Без сомнения, в них заложены алхимические свойства. Но мне не известно их предназначение.
Хелен посмотрела на мальчика. Тот опять покачивался из стороны в сторону.
– Что он имел в виду? Кто погиб? Мы, искусители? Он сам?
– Хотел бы я знать, но смысл его слов мне не ясен. – Лорд Карлстон протянул Хелен руку. – Уберите портрет, и займемся очищением, пока ребенка еще можно спасти.
– Подержишь это, Дерби? – Хелен передала медальон и ридикюль горничной – голубое мерцание рассеялось – и подала графу руку.
– Положите ладонь ему на грудь, возле сердца, – приказал лорд Карлстон. – Это ворота в душу человека. На востоке верят, что здесь собирается вся энергия.
Хелен послушалась, и граф накрыл ее руку своей. Во всем теле девушки отдавалось биение сердца Джеремайи. Граф придержал голову мальчика с одной стороны и попросил Хелен сделать то же самое. Девушка покорно скользнула пальцами по другой стороне головы ребенка и его спутанным волосам. Ноздри мальчика расширились, глаза распахнулись, обнажив белок, как у животного. Он попытался вырваться, и тихий стон сменился всхлипами.
– Тише, – ласково проговорила Хелен тем же тоном, каким обращалась к своей кобыле Цирцее, и погладила макушку ребенка большим пальцем. – Все хорошо.
Мальчик посмотрел на нее и затих.
Краем глаза Хелен заметила, что лорд Карлстон одобрительно кивнул.
– Мы должны проникнуть в душу, захватить сгусток энергии и вырвать его из ребенка, – сказал он.
– Но как туда проникнуть? – спросила Хелен, все еще гладя Джеремайю по лохматой головке. – С помощью молитвы?
– Нет, сострадания. Посредством медитации. Вам знаком этот термин?
– Lectio, meditatio, oratio, and contemplatio, – процитировала Хелен. – Lectio Divina[39]. Но это католическая практика, брат Уильям. Я не папист.
– Я имею в виду скорее восточную традицию. Контроль дыхания и самосозерцание, через которые достигается духовное прозрение. Нам предстоит заглянуть в себя и отыскать душу мальчика с помощью собственного сострадания. Найти его свет.
– Свет?
– Великие художники неспроста изображают душу ярким светом. В этой чистой милости энергия искусителя темнеет небольшим сгустком. Мы найдем ее, извлечем и восстановим человеческую сущность Джеремайи.
– Как?
– Скоро узнаете. Подстройтесь под мое дыхание. Я вам помогу.
Граф втянул носом воздух, и девушка вдохнула вслед за ним.
В его теплой ладони отдавался ритм биения сердца. Они дышали в унисон, медленно и неторопливо. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Снова и снова, пока грудь мальчика не начала мерно вздыматься и опускаться в такт их дыханию. Глаза ребенка словно заволокло туманом.
– Опустите веки, – сказал лорд Карлстон. – И поднимите их, когда ваше сердце откроется.
Хелен не поняла значение его слов, но исполнила указание. Пульсы девушки, лорда и мальчика слились воедино, и общий темп дыхания постепенно углублял его. Ладони девушки чувствовали колыхание груди Джеремайи и теплую кожу Карлстона, и внутренний ритм мягко отступал, утекал за пределы плоти…
Отстранившись от реальности, Хелен ощущала течение времени в каждом вдохе, каждом ударе сердца. Низкий звук впитывался в ее разум, все повторяясь и повторяясь, вызывая сладостное ощущение. Вдруг что-то отворилось, и дыхание стало таким глубоким и наполненным гармонией, какое могло исходить только из души. Или сердца.
Теперь ясно, о чем говорил граф. Хелен распахнула глаза.
Джеремайя лежал в постели, окруженный болезненно-бледным желтым мерцанием. Над ним склонился лорд Карлстон, его ладонь покоилась на макушке ребенка. Его тоже обволакивал свет, но куда более яркий и насыщенный. И все же менее сочный, чем тот, что витал вокруг самой Хелен. Она вытянула перед собой руку и сощурилась от резкого света. Великий Луд, неужели это ее собственная душа? Девушка снова перевела взгляд на лорда Карлстона. С ним что-то было не так. Жилка тьмы струилась по руке и уходила в тело. Сгусток энергии уже покидал Джеремайю? Нет, его еще предстояло вырвать. Эта тьма принадлежала самому графу и появилась в нем уже давно. Хелен потянулась к нему, поддавшись внезапному желанию вытянуть ее из графа.
– Нет, – вдруг сказал он, сбив общий ритм дыхания, и по коже девушки пробежали мурашки. – Не надо. Наблюдайте за мальчиком.
Хелен вновь настроилась на нужный темп и сосредоточила все внимание на Джеремайе. В свете, исходящем от его темени, чернел сгусток размером с грецкий орех. Он щупальцами впивался в голову мальчика. Энергия искусителя. Господи, как же сильно ей хотелось вырвать несчастного ребенка! Карлстон запустил пальцы в свет и отодвинул неподатливые щупальца. Он схватил сгусток двумя пальцами, и Хелен ощутила, как тот сопротивляется сильному нажиму чистильщика. Во рту появилась странная горечь. Биение сердца в наступившей тишине, глубокое дыхание и яркое сострадание. Карлстон выкрутил темную опухоль из души Джеремайи. Послышался крик. Кому он принадлежал – мальчику или вырванному сгустку?
Нежное свечение вокруг ребенка потеплело и наполнилось красками. Хелен рассмеялась от счастья.
– Помогите мне его развязать, – попросил лорд Карлстон и потянул за рукав рубашки мальчика.
Девушка моргнула. Ее резко выбросило из глубин сознания, и она вновь оказалась в той же комнате. Хелен посмотрела на графа. Его рука так отчаянно дрожала, что он не сумел удержать ткань.
– Что случилось?
– Ничего. – Граф сжал и разжал кисть, и дрожь прекратилась. – Куинн, отвяжи его ноги.
Хелен наклонилась, чтобы высвободить другую руку мальчика, но ее не оставляло беспокойство за графа. Невозможно было не заметить, что ему плохо. Волосы лорда Карлстона взмокли от пота, а губы болезненно сжались.
С помощью Дерби и Куинна девушка быстро развязала Джеремайю. Ребенок сел в постели, потер запястья и сонным взглядом окинул крошечную комнату.
– Где мамочка? – заныл мальчуган. – Прошу вас, сэр, скажите, где моя мамуля?
Карлстон вложил в руку Хелен влажную ладошку мальчика:
– Отведите его к матери, в соседнюю комнату.
– Не лучше ли будет позвать ее сюда и дать бедному ребенку отдохнуть?
– Нет, заберите его. Немедленно. – Лорд Карлстон с трудом сглотнул. Очевидно, он прилагал большие усилия, чтобы сохранять над собой контроль, говорить и двигаться, как обычно.
– Вам нехорошо, лорд Карлстон, – заключила Хелен и стала искать взглядом Куинна. Несомненно, террин сумеет помочь своему хозяину, как в тот вечер в Воксхолл-Гарденз. Однако здоровяк уже отошел к двери. – Что с вами? – спросила девушка.
