Младшему брату императора Николая I великому князю Михаилу Павловичу представили отставного гвардейского унтер-офицера с целым бантом боевых наград. Михаил стал расспрашивать старика о его службе, походах, ранениях и начальниках.
– Начальники все были хорошие, – отвечал старик, – отцы-командиры! – И, ответив так, улыбнулся.
– А где ж твои зубы, старик? – спросил великий князь, заметив, что во рту у ветерана нет ни одного зуба.
– Начальство повыбило, – добродушно ответил кавалер и ветеран.
Справедливости ради следует пояснить, что по правилам, введенным после Отечественной войны, наличие медалей (особенно Георгиевского креста) спасало солдата и от рукоприкладства, и от телесных наказаний. Тем более, если у солдата наград было несколько.
Александр II
Второй шанс Екатерины Долгорукой
Апрельским днем 1866 года Александр II направлялся от ворот Летнего сада к своей карете. Он был почти без охраны. Внезапно к нему быстрым шагом подошел молодой человек и поднял руку – в ней был зажат пистолет. Выстрел Каракозова стал первым в череде кровавых покушений, которые окончатся взрывом на набережной Екатерининского канала.
«Что они имеют против меня? Что они травят меня, как зверя?» – не мог понять император. И действительно, это было трудно объяснить. Сын Николая Павловича Александр стал одним из наиболее просвещенных и гибких правителей в истории. Его воспитанием занимался поэт Жуковский, который приложил все усилия, чтобы его ученик стал просвещенным и добродетельным человеком: он владел пятью языками, знал историю, географию, статистику, математику, естествознание, логику и философию. Кроме того, Александр получил хорошую военную подготовку.
В 1855 году Александр вступил на престол. Он завершил Крымскую войну, проигранную Россией; объявил амнистию декабристам, петрашевцам и участникам польского восстания. В 1856 году создал секретную комиссию для решения «крестьянского вопроса», которая за пять лет разработала проект реформы по освобождению крестьян.
Однако, несмотря на все, его и в самом деле травили, словно зверя. Да и не только его!
В январе 1878 года красивая русоволосая девушка пыталась убить несколькими выстрелами из пистолета петербургского градоначальника Трепова. Покушение удалось лишь частично: Трепов был тяжело ранен.
Террористка была арестована, предана суду присяжных и… оправдана. Приговор встретили овациями. Несостоявшуюся убийцу вынесли из зала на руках.
В августе того же года террорист Кравчинский нанес смертельный удар в бок Мезенцову – начальнику «Третьего отделения».
В апреле 1879 года Александр Соловьев, учитель по образованию, сделал пять выстрелов в императора Александра Второго. Все пять пуль прошли мимо цели. Причины и мотивы покушения террорист назвать отказался.
17 февраля 1880 года взрыв бомбы, подложенной террористом Халтуриным, разрушил столовую Зимнего дворца. Пострадало 67 человек: их засыпало обломками, 11 из них погибли.
Через несколько месяцев было совершено еще одно покушение – на министра Лорис-Меликова. Пули застряли в густом мехе его шубы. Он не растерялся, кинулся на убийцу и скрутил ему руки. Террорист Молодецкий был схвачен и затем повешен.
По подсчетам барона Палена, на 620 мужчин, привлеченных в 37 губерниях по политическим делам, приходилось 158 женщин. Среди них были Вера Засулич, Вера Фигнер, Софья Бардина, Мария Кутитонская, сестры Любатович, Мария Субботина. По выражению публициста Амфитеатрова, для всех этих женщин жизнь делилась на тюрьму и революционную деятельность. «Их фанатизм к работе свободы страшен в своей несокрушимой гибкости, как клинок толедской стали, – сказал он на лекции в Женеве. – Где женщина революции, там всегда вооруженное сопротивление».
Они мечтали бороться за идею и умирать красиво. Народоволка Софья Лешерн даже рыдала и билась в истерике, когда узнала, что смертную казнь ей заменили бессрочной каторгой.
«Когда 2 апреля раздался неудачный выстрел Соловьева, первой моей мыслью было: надо продолжать, – решила Вера Фигнер.
И они продолжили, всего лишь через три года добившись своей цели: 1 марта 1881 года Александра Освободителя не стало. А 2 апреля 1881 года на Семеновском плацу состоялась казнь: повесили пять человек и среди них – молодую хорошенькую женщину. Это была Софья Перовская – революционерка, бомбистка, террористка… Народоволец Аркадий Тырков писал, что ни в ком не замечал такой ненависти, как в ней. Эта ненависть вела ее по жизни, она поддерживала ее до самой смерти. Один из жандармов рассказывал, что она, не дожидаясь палача, сама вытолкнула из-под своих ног скамейку, затянув петлю. «Ах, что за женщина!» – простодушно восхитился он.
Погребальная процессия медленно двигалась по Адмиралтейской набережной. Ее сопровождали отряд конной гвардии, вереница церемониймейстеров, несших ордена и царские регалии. Корона, украшенная алмазами, была так тяжела, что старый граф Суворов с трудом удерживал ее на бархатной подушке. Траурную колесницу сопровождали 30 пажей.
Великий князь Александр Николаевич. Франц Крюгер. 1832 г.
Гроб с изуродованным телом, укрытым пышной алой мантией, внесли в собор. Церемония отпевания длилась долго. Императорская семья в трауре стояла рядом с гробом. Когда они по очереди простились с усопшим, подошла очередь послов, но их попросили немного подождать.
В глубине церкви появился министр двора, поддерживая под руку хрупкую молодую женщину под длинной креповой вуалью. Неверными шагами она поднялась по ступенькам катафалка. Опустившись на колени, она погрузилась в молитву, припав головой к телу покойного. Это длилось несколько минут. Затем женщина с трудом поднялась и, опираясь на руку графа Адлеберга, медленно покинула церковь. Это была Екатерина Михайловна Долгорукая, светлейшая княгиня Юрьевская, – морганатическая супруга российского самодержца. Ею никто не восхищался, наоборот – ее осуждали, презирали, даже ненавидели, хоть ее по жизни вела не ненависть – любовь. Ведь она была разлучницей.
Мария Александровна. Кристина Робертсон. 1949 г.
Скандальная связь Екатерины Долгорукой с императором, помазанником Божиим, длилась пятнадцать лет и компрометировала их обоих. Родственники отказались от нее, знакомые передавали друг другу сплетни, наследник престола ее возненавидел, а императрица, которую она оскорбила сильнее всего, – молчала.
