Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Взяв ее за руку, он открыл дверь и повел ее по темной, пыльной, узкой лестнице на второй этаж. Следуя вслед за Стюартом, Мия упорно отгоняла от себя мысль о том, что Стюарт может уехать отсюда. «Куда?» – думала она. Компания «Орвис» имела свои филиалы по всей стране. В ее воображении он всегда жил здесь, как любой другой горожанин. Даже когда он сказал ей о том, что он скиталец, она все равно полагала, что он останется здесь навсегда.
Поднявшись по лестнице, Стюарт открыл узкую дверь. Помещение было темным, и Мия почувствовала, как в замкнутом пространстве ей в лицо ударила волна теплого воздуха.
– Подожди здесь, я найду выключатель, – сказал он. Через секунду комната наполнилась светом.
Мия вошла в лабиринт, состоящий из маленьких комнат, когда‑то служивших жилищем шофера, а теперь пространство было загромождено, как старый чердак. С балок свисала паутина, маленькие окошки были покрыты плотным слоем пыли, старая мебель с бирками и этикетками, стопки коробок заполняли тесное пространство. Было жарко, как в печке, и Мия почувствовала, как ее шелковое платье прилипает к телу. Стюарт открыл окна и впустил прохладный ночной воздух.
– Здесь везде пыльно и грязно. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты испачкала платье.
– Неважно, – ответила Мия, с восхищением глядя на основание деревянной кровати с изображением красивых листьев аканта, стоявшее на четырех ножках.
– Держу пари, эта прекрасная кровать тоже сначала стояла в доме. Как жаль, что теперь она валяется здесь. Или вот это бюро.
– Это не мое дело. Я тщательно осмотрел предметы искусства в поисках чего‑нибудь, что я мог бы использовать в магазине. Картины вон там.
Пока Мия шла вслед за Стюартом, ее взгляд скользил по высокому зеркалу, креслу‑качалке и садовому столику из кованого железа. «Я с удовольствием провела бы здесь не один час, роясь в коробках», – думала она. Кто знает, что за сокровища хранятся в них? Мия подошла к Стюарту, остановившемуся в углу, где у стены стояло несколько картин в рамах. Схватив и подняв вверх три рамы, он понес их на кованый столик.
– Вот они.
Подойдя ближе, Мия стала рассматривать картины. Они были написаны маслом и обрамлены обычными щербатыми черными деревянными рамами со стеклом. Она поискала взглядом какую‑нибудь тряпку и, ничего не найдя, взялась за конец своей шали и стерла слой пыли со стекла. На картине была изображена великолепная радужная форель, выпрыгивающая из темной воды и бьющая хвостом; капли воды разлетались во все стороны. Яркая розовая полоса перечеркивала серые пятнышки на ее теле.
– Судя по деталям и цветовой гамме… это, вероятно, Кейт. – Уже волнуясь, Мия подняла со стола первую картину и протянула ее Стюарту. На второй картине была изображена озёрная форель в тот момент, когда она тянется к бриллиантовой стрекозе, сидящей на поверхности воды. Яркие красные пятнышки на желто‑коричневом теле горели, как неоновые огоньки. Мия подняла картину, и Стюарт подхватил ее.
На последней картине они увидели дикую ручьевую форель, самую неуловимую из всех своих сородичей в этих местах. На картине была изображена маленькая рыбка, пойманная на искусно сделанную мушку ярко‑желтого цвета с острыми зазубринами. Глянцевая темно‑коричневая окраска рыбы и червеобразные отметины на ее спинке резко контрастировали с переливчатым рубиновым брюшком и плавниками. Рыба лежала на боку, словно обессиленная после долгой борьбы. Мия помнила, что Кейт однажды в дневнике сравнила себя с ручьевой форелью.
– На одной треснуло стекло, – отметила Мия, беспокоясь о состоянии живописи. Холст под стеклом был покрыт пылью и усеян крыльями насекомых.
– Ее нужно очистить и снова вставить в раму, пока она не пропала, – сказал она. Она сняла шаль и склонилась над картиной. Аккуратно удалив кусочки разбитого стекла, она смахнула шалью насекомых. Прищелкнув языком, Мия проговорила: – Все картины покрыты плесенью.
Перевернув картину, она начала отдирать дешевую картонную подложку.
– Сделано очень примитивно. Наверное, Кейт сама вставила их в рамы, – бормотала она, поддевая пальцем уголок, чтобы отделить старую картонку от рамы. – Черт побери! – воскликнула Мия, оцарапав руку о маленький гвоздик.
– Осторожнее, – посоветовал Стюарт, подходя ближе.
– Все в порядке, просто царапина, – сказала она, решив взглянуть на обратную сторону картины. Картон прогнулся и оторвался, и в руках у нее остался уголок. – У меня почти получилось. – Надавив спереди, она толкнула картонку и отделила ее от рамы. Из‑под рамы выпал пожелтевший листок бумаги. Удивляясь, она взяла его в руки. Он был тонким, как ткань.
– Посмотри, – сказал Стюарт, указывая на обратную сторону картины. – Вот. Она подписала ее.
Мия увидела на обратной стороне инициалы КУ, написанные жирными красными чернилами.
– Ты прав! – вскрикнула она. – Это ее картины. – Она подняла глаза и по его взгляду поняла, что он точно так же бурно радуется их открытию.
Стюарт положил другие картины и, любопытствуя, подошел ближе.
– Что за бумага выпала из‑под рамы?
– Не знаю. – Мия взяла в руки высохший листок. На нем аккуратным почерком были написаны три строфы. Чернила выцвели, и читать было трудно, поэтому ей пришлось поднести его как можно ближе к глазам, чтобы разобрать написанное.
– Это стихотворение, – сказал Стюарт, стоявший рядом.
– Не совсем стихотворение, – рассудительно ответила Мия. – Это цитата из Ада Данте. Одна из известнейших песен, когда Франческа рассказывает Данте историю своей любви к Паоло.
Стюарт покачал головой, не понимая, о чем она.
Мие вспомнилась та песнь из великой Божественной комедии Данте, которая всегда так брала ее за душу.
– Во втором круге ада Данте видит Франческу и Паоло, двух влюбленных, приговоренных за супружескую измену. На земле они вместе читали историю Ланселота и Гвиневры, и их сердца тронуло то, насколько она напоминает их собственную. – Когда Мия вспоминала слова, на ее губах играла печальная улыбка. – Они поцеловались и больше в тот день уже не читали. Это история любви, а не страсти. Ад для них заключался в том, что они были приговорены вечно находиться рядом, но никогда не быть вместе.
Стюарт поднес к глазам тонкий пожелтевший листок и начал читать вслух. Мия прислонилась к нему, прижавшись щекой к его рубашке. Она закрыла глаза и слушала, как ее любимый читает стихи о любви:
Над книгой взоры встретились не раз,
И мы бледнели с тайным содроганьем;
Но дальше повесть победила нас.
Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
Поцеловал, дрожа, мои уста.
И книга стала нашим Галеотом!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
