— Что?! — возмутилась молодая женщина. — Папа погиб пять лет назад, его сбила машина, вовсе он не умирал в младенчестве! С чего вы взяли?
Звук, похожий на завыванье раненого зверя, не мог исходить от нее, ведь рыжеволосый мальчик впервые смеялся, протягивая к ней руки. И она бросилась было, чтобы подхватить его и целовать в лицо снова и снова, но слишком поздно…
Она никогда не держала своего сына на руках, не прижимала его к груди. Не видела, как он вырос и стал мужчиной. Все эти годы он был жив, а она ничего не знала. Она ни разу не гуляла с ним по песчаному берегу моря, не протянула ему ракушку, не рассказала сказку. Но сквозь боль пробивалась и радость — радость оттого, что он жил. Он стал взрослым человеком, завел семью. «Он очень любил маму, — сказала Джулия. — И мама любила его».
Нина сидела за туалетным столиком и смотрела на себя в зеркало. Зачастую это старушечье лицо заставало ее врасплох — внутри-то она ничуть не переменилась и ощущала себя все той же девочкой. То и дело она думала про себя: «Нужно рассказать маме…» или «Что скажет Дарья?»
Все предсказанья Дарьи сбылись: она прожила долгую жизнь, она дважды была замужем и много раз меняла дом. В этом доме она жила уже больше двадцати лет. Обычно с ней была ее падчерица Вера — они жили вместе с тех пор, как умер Верин муж, — но сейчас Вера гостила у своей сестры Лиззи в Шотландии, так что за Ниной присматривал Роберт, Верин сын.
А теперь у нее жила Джулия. Она гостила уже неделю, и вчера днем, когда они сидели вдвоем в спальне, Джулия неожиданно взяла со столика черепаховый гребень и стала расчесывать Нине волосы. Нина закрыла глаза, у нее было такое чувство, будто ее причесывает мама. «Я проведу гребнем сто раз, Ниночка. Ты считаешь?» Это могла быть и Дарья, и Катя, и тетя Лена. Она до сих пор помнила, как Елена погладила ее по щеке: «Уверяю тебя, мистер Трулав вовсе не ожидает, что ты в него влюбишься, более того — он даже не желает этого». Открыв глаза, Нина поймала в зеркале взгляд Джулии, и они обе смущенно засмеялись. Тонкие, пушистые волосы окутывали ее голову белым облаком.
Из-за угла зеркала торчала маленькая фотография Гарри, которую Нина достала из металлической шкатулки, чтобы показать Джулии. И вот она вытащила снимок из-за зеркала и поднесла к свету. Гарри сидит верхом на верблюде, вдали на заднем плане возвышается пирамида. Семьдесят с лишним лет Нина думала, что от Гарри ей остались лишь воспоминания да эта фотография. А теперь — о чудо! — выяснилось, что была еще целая жизнь, о которой она ничего не знала.
— Кирилл жил, — прошептала она, и снимок задрожал в ее пальцах. — Он вырос в Австралии, как ты и хотел, и вот наша внучка Джулия здесь.
Гарри смотрел перед собой, прямо в объектив, из другого времени, слишком молодой, чтобы признать существование собственной внучки.
Она увидела Джанет Уайт на Оксфорд-стрит. Это было летом тридцать третьего года. Она уже устала ходить по магазинам и остановилась перед витриной модистки, как вдруг, случайно взглянув в сторону, увидела, как в толпе на тротуаре мелькнула знакомая женщина.
У Нины отпали все сомнения — это она, старинная подруга Анны, с которой они ходили тогда в ботанический сад. Сколько лет прошло!
— Постойте! — крикнула она и кинулась, натыкаясь на людей, за Джанет. — Постойте. Помните меня? Нина, невестка Анны.
Джанет мгновенно узнала ее, и у нее сделалось такое лицо, будто она увидела привидение. Она попятилась от Нины, явно собираясь улизнуть, но Нина вцепилась ей в рукав.
— Мне очень нужно связаться с Анной. Насчет Кирилла. Просто узнать, как он. Я не собираюсь вмешиваться в их жизнь, поверьте, но я должна знать, что с ним все в порядке.
Тогда-то, прямо посреди улицы, Джанет и ошарашила ее. Ей очень жаль, сказала она, побледнев, она думала, что Нина знает. Кирилл умер от гриппа пятнадцать лет назад, он даже не увидел Сиднея.
Мэгги приехала, как только узнала обо всем.
— О, Нина… — Она прижала ее к груди. — Поэтому, наверно, никто ничего и не говорил тебе о нем. Они не хотели, чтобы ты узнала. Они чудовищно поступили, что скрывали это от тебя столько лет, но, может быть, они просто не хотели причинять тебе горе…
Никому из них не пришло в голову, что Джанет могла говорить неправду.
«Папа тоже думал, что ты умерла, — сказала Джулия. — Так сказала ему Анна».
Она и вправду чуть не умерла от гриппа. Смерть была очень близко, и Нине чудилось, будто долгое путешествие подошло к концу. Она всмотрелась в берег и увидела пальму и стоящую на пристани женщину с длинными рыжими волосами. Женщина протянула руки, готовясь обнять ее, но как только Нина ступила на берег, она споткнулась и вдруг очутилась в объятиях какого-то другого человека. «Это чудо! — услышала она. — Доктор был уверен, что ты уже не выкарабкаешься». Пристань и рыжеволосая женщина постепенно таяли, пока от берега не осталась лишь узкая полоска на горизонте. Нина изо всех сил старалась не потерять эту полоску из виду, но потом она моргнула… шторы раздвинулись, комнату залил свет, и она почувствовала, как что-то прижалось к ее губам. «Давайте, мисс, глотните чайку. Я знала, что вы выживете — в вас очень много жизни».
Две недели спустя ее выписали из больницы. Мэгги с Фрэнком приехали на машине и отвезли ее назад в Лондон. Она так похудела, что одежда болталась на ней как на вешалке, и пришлось одолжить у Фрэнка ремень, в котором он проделал еще одну дырочку. Они с Мэгги на заднем сиденье взялись за руки.
— Нужно узнать, куда они увезли Кирилла, — сказала Нина, стиснув сухие пальцы подруги, и почувствовала, как та кивнула.
— Но сначала ты сама должна поправиться.
Это стало смыслом ее жизни — поправиться и найти сына.
Поначалу она едва могла передвигаться по комнате, но Мэгги как-то умудрялась кормить ее ветчиной и пикшей с гренками, и вскоре Нина уже могла вскарабкаться по лестнице без посторонней помощи. Через месяц Мэгги поехала с ней в Брайтон, где они остановились в отеле «Роял Альбион». Нина позвонила Фэй Проктор, та пришла на следующий день и заключила ее в объятия, приговаривая: «Бедненькая, бедненькая голубушка вы моя!» Ее навестила и миссис Лэнг, у мужа которой под Рождество случился удар. Она поцеловала Нину в щеку: «Вы изумительно выглядите для того, кто только что оправился от гриппа. Я всегда знала, что вы очень сильная. Как и мой майор. Как только я поставлю его на ноги, мы будем каждый день гулять по бульвару, даже в самую ненастную погоду!» Нина заметила, что у миссис Лэнг стала слегка дрожать голова. Судя по всему, она забыла, что Нина уезжала из Брайтона беременная.
Чарльз тоже вернулся в Брайтон. На фронте во Франции он отравился газом во время химической атаки; легкие были не очень сильно повреждены, зато пострадали глаза. Он настоял на том, чтобы поехать с Ниной на склад и разобрать ее пожитки. Там была кое-какая мебель, завернутая в войлок и старые простыни, и фанерные ящики из-под чая, которые аккуратно заполнила и пометила Фэй.
