«Я пошла жить к Его Высочеству, будучи убеждена в том, что брак его с Надеждой Александровной Искандер расторгнут и что я буду его единственной женой.
Заявляю, что я ни в коем случае не согласна жить с Великим Князем в качестве любовницы...»
Когда ее привезли обратно в номер, она уткнулась в угол кушетки и горько заплакала.
Тем временем у дверей номера Валерии появились двое: крепкий мужчина средних лет и худая, как жердь, акушерка с небольшим саквояжем, в пенсне и в черной жакетке, из рукавов которой торчали красные жилистые руки. Они предъявили полицейским бумагу, удостоверявшую, что они пришли для «освидетельствования девицы, дочери статского советника Валерии Валерьяновны Хмельницкой на предмет беременна ли она».
– Да что вы, бар-р-рышня, егозите, – скрутив Валерии руки и повалив ее на кушетку, сказал, запыхавшись, здоровяк. – Ишь силища какая, а с виду не скажешь...
Усевшись рядом с девушкой и придавив ее так, что она не могла пошевелиться, мужчина сказал акушерке:
– Давай, дорогуша, делай свое дело, поспешай, а то эта рыбка вишь как бьется... Ничо, – оглянулся он назад, – мы привычные и не таких видали. Я тебя, девушка, жалею, вязать не хочу. А то связал бы – так мне мороки меньше.
Акушерка тем временем быстрыми движениями одной рукой нажимала на оголенный живот Валерии, другой, пригнув голову и словно к чему-то прислушиваясь, ощупывала ее внутри.
– Вы мне мешаете, милая... Уф, уши заложило. – Наконец, выдохнув облегченно, она вынула руку и сказала мужчине равнодушно: – Раздеть.
Александр Николаевич Искандер – сын великого князя, стал профессиональным военным. Грянувшая революция, как и многим русским людям, поломала ему судьбу.
Охрипшая от крика Валерия совершенно обессилела и без сопротивления дала раздеть себя. Осмотрев ее, акушерка села за маленький туалетный столик и написала бумажку, которая и сейчас хранится в деле великого князя Николая Константиновича под названием «Свидетельство № 534»:
«В.В.Хмельницкая... роста высокого, шатенка, прекрасного телосложения и умеренного питания. Общий вид ее вполне цветущий. Органы груди и живота, кроме матки, никаких отклонений от нормы не дают... лобок и большие срамные губы покрыты густыми вьющимися волосами. Кожа на животе никаких особенностей не представляет, так же, как и кожа на лице. Грудные железы небольшой величины, довольно упруги, соски очень маленькие...
Эти результаты исследования В.В.Хмельницкой дают возможность заключить, что она, во-первых, некоторое время жила половою жизнью; во-вторых, что беременности в данное время у нее не констатируется...
Подписалась городская повивальная бабка О.Захарова».
Валерию препроводили в Тифлис, где Хмельницким приказали ждать дальнейших распоряжений.
До наших дней дошло прощальное письмо Валерии князю, которое сохранилось в его архиве.
«Купальщица» А.Ф.Беллоли была показана на выставке Академии художеств в 1871 году. Полотно купил отец Николы, но сын, очарованный «Купальщицей», упросил подарить ее ему. Картина сопровождала Николу в скитаниях и наконец осела в Ташкентском дворе князя. Здесь у нее было собственное помещение. О ней ходили самые разные легенды, вплоть до того, что во время национализации она была замурована в одной из комнат.
Наверное, вымышленные героини, в любовных романах изъясняются более прочувствованно. Последнее «прости» Валерии, лица реального, простой девушки, у которой не имелось никаких шансов на то, чтобы о ней когда-либо вспомнили, не столь впечатляюще. Но может быть, и сегодня найдется человек, в чьем сердце это подлинное свидетельство, отголосок чужой любви, несостоявшегося счастья, вызовет сочувствие.
«Ваше Высочество,
Все перенесенные мною лишения и удары судьбы дали мне ясно понять, что все бывшее между нами результат нашего обоюдного заблуждения. Быть Вашей – в том смысле, как я хотела, я не могу и не буду; мне слишком тяжело продолжать эту историю. Прощайте. Будьте мужественны и сразу порвите все нити, соединяющие настоящее с прошлым. Обо мне не спрашивайте. Повторения попытки бежать больше не будет – мы слишком бессильны, чтобы преодолеть препятствия. Да и к чему? Не я первая, не я и последняя.
Судьба зло подшутила надо мной – буду стараться исправить старые ошибки...»
Пузырек с ядом так и остался нераспечатанным. Валерия отказалась от мысли о самоубийстве. В ее положении это тоже требовало мужества: кто не знает, как непереносима бывает душевная боль...
Неизвестно, искал Николай Константинович свою Царевну или нет. Никаких фактов, указывающих на это, не сохранилось. Следы Хмельницкой затерялись. Впрочем, если известен характер человека, можно предположить, что он предпримет в той или иной ситуации. Может быть, искал. И негодовал на судьбу, неизменно отбиравшую у него любимых...
* * *
После разрыва с Валерией Николай Константинович прожил еще восемнадцать лет. Знавшие его люди замечали перемену: он поскучнел, постарел, прежние дела уже не слишком занимали его, остался лишь интерес к чудачествам. Одно из них – приветственная телеграмма, которую великий князь отправил в адрес Временного правительства. Едва ли это была демонстрация революционных убеждений – скорее, последний жест недоброжелательства по отношению к своему семейству, историческое время которого истекло. Как бы то ни было именно Временное правительство сняло с великого князя арест, наложенный еще в 1874 году, и он успел пару лет пожить свободным человеком. Что касается диагноза, которым врачи наградили его по воле родни, то теперь это никто не принимал во внимание. Все знали: великий князь под старость заимел много болезней, но вот с умственными способностями у него всегда было все в порядке.
Понимая, что долго не протянет, великий князь, пожалуй, единственный в этом краю миллионер, составил в высшей степени любопытное завещание. Прочтя его, понимаешь, кто был им любим, что он ценил, во что верил, кого стремился и после своего ухода облагодетельствовать.
Согласно воле «ташкентского князя», большие средства им были оставлены на поддержание оросительной системы, каналов, прорытых им и переданных государству, на строительство новых сельских школ и материальную поддержку учителей края, ташкентскому университету и политехническому институту, получивших к тому же ценнейшую библиотеку князя. Особой строкой шла помощь ветеранам русской армии, отслужившим свое в Средней Азии. Большая сумма денег и недвижимость были завещаны князем супруге Н.А.Дрейер-Искандер, сыновьям от нее, Артемию и Александру, а также детям от Дарьи Часовитиновой и их потомству.
