Серена озабоченно улыбнулась. Да, головной болью можно объяснить бледность и грусть Абигайль, но у нее было предчувствие, что у девушки есть и другие, более веские причины для тревог. Обычно она была такой веселой и жизнерадостной, беззаботной пташкой, но сегодня утром словно погасла, в ней что-то надломилось.
Джонас покинул их на Беркли-сквер, и Себастьян вопросительно уставился на Серену.
— Едем домой, мадам жена?
— На Страттон-стрит?
— Пока что другого дома у нас нет.
Серена поколебалась. Ей так хотелось побыть с мужем, но все же она покачала головой.
— Не сейчас. Отчим что-то затевает, и мне нужно обязательно узнать, что именно.
Увидев, как помрачнел Себастьян, она поспешно добавила:
— За эти годы, любимый, я привыкла обгонять его на шаг. Нужно быть в курсе его планов, иначе может случиться непоправимое.
— Господи, почему чертов Саттон не увезет свою дочь туда, откуда явился? — пробормотал Себастьян. — У Абигайль уже есть жених, так что же держит их здесь?
— Все произошло только вчера, Себастьян, — заметила Серена. — Требуется время, чтобы собрать вещи и проехать несколько сотен миль. Кроме того…
Она осеклась. Но Себастьян не дал ей промолчать.
— Что именно?
— Видишь ли, когда планы генерала не срабатывают, он становится непредсказуемым. Если он решил, что Абигайль ускользает от него, страшно подумать, на что пойдет.
— Но что он может? — удивился Себастьян. — Абигайль, можно сказать, уже замужем.
— Не совсем. Сейчас разыгрывается конец партии, и я должна доиграть ее до конца. Иначе все прошлые жертвы окажутся напрасными.
Он не мог спорить, как бы ни хотел.
— Иди. Но не смей сделать ни шагу, не сообщив мне, понятно?
Серена сознавала, как ему трудно отпустить ее. Она и сама чувствовала бы то же самое, будь на месте Себастьяна.
— Муж мой, я обещаю, — негромко ответила она.
Он так и не улыбнулся. Но взгляд стал менее суровым.
— Я тебе верю.
Он поднял к губам ее затянутую в перчатку руку.
— Пришли мальчика сообщить, когда мы снова встретимся.
Серена кивнула. Себастьян позвал носильщиков и усадил ее в портшез. Ему хотелось что-нибудь разбить, проткнуть Хейуорда шпагой, выстрелить ему в сердце, схватить Серену и унести как можно дальше отсюда, — но не мог он проявлять инициативу, потому что она не позволила.
Серена вышла из портшеза и поспешила к входной двери. На стук открыл Фланаган.
— Визит был удачным, леди Серена?
— Да, спасибо.
Она многозначительно глянула на дверь библиотеки.
— Вы ничего не слышали?
— Только разговор о дилижансе, заставах, смене лошадей. Насколько я понял, сэр Джордж доверил этому человеку приготовления к длинному путешествию.
Серена нахмурилась. Неужели очередной побег?
— Вы не узнали, куда он едет?
— Боюсь, что нет, — покачал головой Фланаган. — Хотя вспомнил: было упомянуто о Финчли-Коммон.
— Значит, путешествие на север? — пробормотала Серена. — Куда именно?
Может, он собрался преследовать мисс Саттон на ее собственной территории? Но это не в характере генерала. Он любил действовать в собственных владениях.
— Спасибо, Фланаган. Дайте мне знать, если услышите или вспомните что-то еще.
— Конечно, леди Серена.
— Я буду в гостиной.
Она направилась к лестнице, снимая на ходу перчатки. За ее спиной открылась дверь библиотеки.
— А вот и ты. Мне нужно с тобой поговорить.
Серена, уже успевшая поставить ногу на нижнюю ступеньку, обернулась.
— Что такое, сэр?
— Сюда.
Он вернулся в библиотеку. Серена последовала за ним. Генерал стоял у камина, как всегда, с бокалом бренди в руке.
— Несколько дней тебе придется самой управлять домом. Я уезжаю.
Серена одновременно и обрадовалась такому известию, и насторожилась. Тут что-то нечисто!
— Могу я спросить, куда вы едете, сэр?
— Нет. Не можешь. Если придется закрыть один из салонов, так и сделай. Я вернусь не раньше чем через неделю.
Дилижанс, заставы, смена лошадей. Долгое путешествие на север.
— Когда вы едете? — осведомилась она, ничем не выдавая своих чувств. Приличествующее случаю удивление, но и только.
— Сегодня днем.
Он пригубил бренди и указал ей на дверь.
— Это все. Можешь идти.
Она изобразила реверанс, вышла и задумчиво поднялась наверх.
Абигайль очень тщательно продумала план своих действий. Лежа в темной спальне со смоченной лавандовой водой мокрой тряпкой на голове и с бутылочкой нюхательных солей в руке, она простонала, что хочет спать, и попросила маму и Мэтти оставить ее в покое.
Она взглянула на часы. Был уже час дня. Ей нужно успеть на рандеву в четыре. Если она уйдет не объяснившись, родители будут вне себя от беспокойства, а этого нельзя допустить.
Они не станут волноваться, если она напишет, что проведет вечер с леди Сереной. А потом вечер без липших объяснений перейдет в ночь. Согласится ли леди Серена солгать ради нее?
Абигайль села, сбросила пропитанный лавандовой водой компресс, спустила ноги с кровати и, задумчиво хмурясь, принялась бродить по комнате. Может ли она доверять леди Серене? Но больше у нее никого нет. Она не сможет открыть ей истинную причину своего поведения. Конечно, Серена будет шокирована поступком Абигайль, собравшейся провести ночь вне дома, но зато не предаст подругу.
Чем больше Абигайль думала об этом, тем больше убеждалась, что Серена ее не выдаст. Она так разбирается в обычаях высшего общества, так умудрена жизнью!
Она уселась за маленький секретер орехового дерева, поспешно набросала записку, запечатала, написала адрес и позвонила Мэтти.
— Вам лучше, мисс? — спросила горничная, входя в полутемную комнату.
— Спасибо, немного. Но у меня есть для вас поручение. Отнесите записку леди Серене Кармайкл на Пикеринг-плейс.
— Сейчас, мисс?
— Да, немедленно, дело очень срочное.
Мэтти сделала книксен и поспешила вниз. Абигайль снова легла на кровать. Голова действительно разболелась.
Размышления Серены прервал лакей с подносом в руках.
— Кухарка прислала это специально для вас. Подумала, что вам неплохо бы поесть — ведь завтракали вы рано.
— Спасибо, Билл, и поблагодари кухарку за меня.
