в бессознательное состояние. Быстро обыскав, вытащил у него из кармана «люгер», изделие немецких оружейных мастеров, сунул его за ремень, под куртку, после чего быстрыми шагами вышел на улицу. Водитель, наблюдая за входом, никак не среагировал на парнишку в спортивной куртке. Далеко, не пошел, спрятавшись за газетным киоском, после чего стал наблюдать за развитием событий. Спустя несколько минут из кафе выскочил Хольц, бросил злой и растерянный взгляд на машину, но подходить не стал, а вместо этого развернулся и скрылся в кафе. Водитель, стоило ему увидеть немца, заволновался, бросив несколько взглядов по сторонам, потом все же решился, вышел из машины и пошел за угол кафе, туда, куда ушел его напарник. Воспользовавшись моментом, когда меня никто не мог видеть, я быстро добежал до своей машины и сел так, чтобы меня не было видно со стороны. Еще спустя пять минут из кафе вышли Джеймс и Манфред. Попрощавшись, они разошлись в разные стороны, причем на лице англичанина блуждала ехидная усмешка. Стоило им разойтись, как из-за угла появился водитель, который тащил на себе еще не пришедшего в себя напарника. Манфред, который еще недалеко отошел, обернулся, а когда увидел эту картину, до него, наконец, дошло, что не только у него есть план по устранению своего напарника. Несколько секунд он стоял столбом, потом бросил по сторонам испуганные взгляды и резко, чуть ли не бегом, сорвался с места, напугав при этом пожилую пару, которая шла ему навстречу. Я повернул ключ зажигания, двигатель завелся с половины оборота. Догнать беглеца мне не составило труда. В тот самый момент, когда Хольц заскочил в телефонную будку, я затормозил рядом с ней. Он только начал набирать номер, как услышал, что за его спиной заглох двигатель, и обернулся, чтобы узнать, что там делается за его спиной. В этот самый момент я вышел из машины и помахал ему рукой. Держа трубку в руке, он так и стоял вполоборота, пока я не подошел и не открыл дверь телефонной будки.
– Кому звонишь? Наверно, Зигфриду? – лениво поинтересовался я.
Немец оказался настолько ошеломлен, что даже врать не стал, а просто кивнул головой, как китайский болванчик.
– Зачем звонить? Поехали, я хочу лично с ним поговорить.
– К нему? – удивился Хольц, приходя в себя.
– Конечно. Пошли. Будешь показывать мне дорогу.
Спустя двадцать минут я затормозил на безлюдной улочке, напротив телефона-автомата. Огляделся по сторонам, никого не было. Быстро переложил безжизненное тело в багажник, затем зашел в будку, набрал номер.
– Привет, Зигфрид. По-английски говоришь?
– Говорю, – лаконично ответил посредник.
– Я тот американец, которого тебе заказал Хольц. Знаю, что он заплатил тебе за меня. Вопрос. Что будет с заказом, если заказчик умрет? Отвечаю. Все зависит от совести посредника, у которого совести в принципе нет. – На этом месте в трубке раздалось громкое хмыканье. – Так вот, хочу сообщить, что заказчик умер. Мне очень жаль, что так случилось, поэтому я хотел его похоронить в хорошем месте, где его никто не потревожит. Плачу за эту работу тысячу долларов. Если согласен, пришли к месту, которое я укажу, тех двух парней, которые меня сегодня пасли. Думаю, они уже на подходе к твоему бару. Устраивает?
– Дитрих – твоя работа?
– Моя.
– Тогда плюс еще пятьсот. Говори время и адрес.
Я продиктовал ему данные, после чего сказал:
– Все будет лежать в багажнике. Вопросы есть?
– Нет, – буркнул владелец бара, и через секунду в трубке раздались гудки.
Избавившись от тела, я проехался по магазинам, после чего поехал в аэропорт и купил билет на самолет, летящий в Мадрид. Упаковал вещи, после чего подъехал к отелю, где снимал номер англичанин. Тот оказался на месте. Постучал.
– Кто? – раздалось из-за двери.
– Джеймс, это я. Пустишь?
Дверь открылась.
– Что, уже соскучился по мне, американец?
– Ага.
– Заходи.
Я прошел в номер, после чего мы сели друг против друга.
– С чем пришел?
– Срочно пришлось уйти, поэтому забыл попрощаться. Пришел извиниться, а заодно сказать, что Хольц не сможет выполнить свои денежные обязательства перед тобой.
– Надеюсь, ты не специально пришел, чтобы огорчить дядюшку Джеймса этой новостью?
– Конечно, нет. У меня есть, если ты еще этого не заметил, чувство благодарности.
– Это ты о том, что я ему не рассказал, кто ты есть на самом деле? – английский разведчик усмехнулся. – Да мне и самому до сих пор непонятно, кто ты такой есть. Вот только, пообщавшись с тобой, мне стало понятно, что из вас двоих – он мальчишка, а не ты. Значит, все закончилось?
– Не сложилось у нас с ним.
– Упокой Бог его душу, – англичанин перекрестился.
– Сколько он тебе остался должен, Джеймс?
– Двадцать пять тысяч.
– Много. У меня с собой около тысячи. Когда сможешь быть в Мадриде? Перелет оплачу.
– Не знаю. Сначала мне надо в Лондон, а потом… Нет, не скажу. Ты же из Мадрида никуда пока больше не собираешься?
– Если только на море через пару месяцев.
– Счастливчик, – Джемс немного подумал. – Постараюсь… через месяц прилететь.
– К этому времени деньги будут тебя ждать.
– С тобой приятно иметь дело, Майкл. М-м-м… Не скажешь, что там… в хранилище? Или секрет?
– Не секрет. Там лежит корона королевы Великобритании и прочие побрякушки английских королей.
– Смешно.
– До встречи, английский шпион.
– Увидимся, американец.
Эпилог
Самолет на Мадрид улетал только в полдень, а вставал я рано, так что у меня было достаточно времени на все свои дела.
После зарядки я пошел в кафе. Позавтракал и уже допивал чай, как до меня дошло, во что я ввязался. До сего момента содержимое банковского хранилища для меня представляло собой приз, который я вручу сам себе в случае победы. Никакой конкретики не подразумевалось, просто абстрактное понятие выигрыша в некоей игре. Нет, я знал, что содержимое хранилища было украдено нацистами во время Второй мировой войны, вот только не собирался торговать произведениями искусства или создавать свою коллекцию. Это не мое. Я и в той жизни не гонялся за деньгами, исходя из выражения: надо будет – заработаю.
Я хорошо сработал в этом деле, наказал плохих парней, получил свою порцию адреналина и немножко эйфории, как победитель в игре. Теперь открылась новая сторона во всем этом: что мне теперь со всем этим делать? Теперь я, Майкл Валентайн, стал официальным хозяином награбленных сокровищ, а это значит, что если что-то из этой истории всплывет наружу, то меня не только обольют грязью, но и могут посадить в тюрьму.
«Конечно, если задаться целью, то можно
