чтобы мужчина пострадал, защищая меня.
Это все равно ничем не поможет, если Матильда действительно стоит во главе всех этих преступлений.
— Но последнее — подделка амулетов, — уже выше моих сил. Ты прекрасно знала, что есть границы, через которые нельзя переступать. Но, кажется, окончательно позабыла об осторожности.
Я сглотнула. Себастьян опустил руку мне на плечо и едва ощутимо сжал, показывая, что он прекрасно знает: ни к каким преступлениям я отношения не имею.
Однако его доверия было слишком мало, чтобы сейчас меня спасти.
Я совершила только один неосторожный поступок — просто не выполнила прямой приказ Матильды, велевшей мне вернуться к образу жизни прежней Эдиты.
— Мне жаль, — проронила Матильда. — Но это действительно уже слишком. Потому я хочу, чтобы ты проследовала со мной и подверглась испытанию Временем.
Она провернула крохотные песочные часы, висевшие у меня на груди. Я содрогнулась. Испытание Временем, я не сомневалась, было бы для меня смертельным. Ведь именно с помощью этой вещицы Матильда столько лет продлевала себе жизнь, выпивая её из других!
А я не нужна ей даже старухой.
Боясь того, что кто-нибудь определит мое происхождение, то, что я из другого мира, я понятия не имела, что кому-то может быть на этот факт абсолютно наплевать. Матильда не собиралась даже задумываться о том, почему я изменилась.
Она просто была намерена исправить все негативные последствия этих изменений, вот и все.
— Мне кажется, — вновь вмешался Себастьян, — что для этого испытания, для такого наказания и для столь существенных оснований нужны веские доказательства. А не просто бумажка, в которой написано, что Эдита нарушала закон. Это смертная казнь!
— Это не смертная казнь. Есть люди, которые выживали после испытания Временем и даже обретали новые силы, потому что Время считало их достойным.
— Есть! — воскликнул Себастьян. — Целый один, на котором почему-то сменилась система! И вы до сих пор не можете определить, что именно в нем такого уникального, что с ним это произошло! И делаете все, чтобы расставить все по местам!
Я поняла, что речь шла о Рене. Матильда дошла до того, что пыталась выпить из якобы любимого мужчины всю его жизнь?
Впрочем, теперь мне стало понятно её к нему отношение. Матильда, несомненно, его не любила. Она просто очень боялась, что в один прекрасный момент тот секрет, который помог Рене выжить, позволит ему заполучить еще какую-то власть над нею. Да, она была заворожена им, как мужчиной — ни одна женщина не смогла бы пройти мимо настолько красивого человека, как Рене, и я, признаться, тоже на первых порах вынуждена была напоминать себе, что это же брат Эдиты! А значит, и мой.
Потом привыкла. Втянулась.
Рене был куда глубже, чем просто красивая картинка. Для Матильды, возможно, куда более пугающим.
— Себастьян, — Матильда прищурилась, — мне очень не хочется с тобой спорить. Но я знаю, что ты бываешь смертельно упрямым. Будь добр, отступи. Иначе мне придется попросить девушек нейтрализировать и тебя. Ведь никому из здесь присутствующих не нужны проблемы.
Да, только у меня они уже были.
— Себастьян, отойди, — тем не менее, попросила я. — Мне уж точно не станет легче, если ты вдруг пострадаешь. Пожалуйста.
Мужчина помрачнел, но сделал шаг в сторону. Покорился он крайне неохотно. Но — все же покорился. Я же хотела сказать что-то еще, обратиться к Матильде, но не успела.
— Позвольте поинтересоваться, — вдруг донеслось у меня из-за спины, — что здесь происходит?
Я стремительно оглянулась. В дверном проеме Канцелярии стоял Рене, судя по виду, не слишком довольный тем фактом, что на его сестру двенадцать представительниц Любовного Патруля направляли свои копья.
Но поразительно было другое.
Только-только заметив его, Матильда внезапно побледнела, да что там, стала белая, как стена, и отступила на полшага назад.
34
Рене спустился вниз по ступенькам, протиснулся мимо Себастьяна и встал между копьями и мною. Вид у мужчины был предельно серьезный — сейчас он был совершенно не в том состоянии, когда кому-либо следовало бросать ему вызов.
— Отойдите, — холодно велел Рене.
— У нас приказ, — вскинулась Аделина. — Госпожа Эдита нарушила устав…
— Давно?
— Да, давно, — кивнула женщина.
— Удивительно, что суд и смертная казнь ей стали грозить только сейчас. Не так ли, Матильда? Мне кажется, в этой ситуации слишком много удивительных совпадений.
Он сделал шаг вперед. Любовный патруль попятился. От Рене так и веяло опасностью. Я почему-то охотно могла поверить в то, что ему хватило бы сил сразиться с ними всеми одновременно. Раз уж даже испытание Временем оказалось ему нипочем…
Матильде понадобилось время, чтобы собраться с силами и все-таки ответить на поставленный вопрос.
- Прежде, — мрачно промолвила она, — я еще могла закрывать глаза на определенные недостатки в работе Эдиты.
— И что же такого она сделала?
Хранительница Времени поджала губы. Вообще, было б очень логично, если б она сейчас заявила, что имеет право сама распоряжаться судьбой своих подданных. Но почему-то Матильда не спешила возражать.
Рене же требовательно протянул руку.
— Я хочу посмотреть обвинительный лист.
Матильда протянула ему скрученный в трубку пергамент. Мы с Себастьяном, да и Любовный Патруль тоже, с удивлением и с примесью ужаса наблюдали за каждым действием Рене, за его взаимодействием с Хранительницей Времени. Складывалось такое впечатление, словно она его очень боялась. Только вот понять, почему так, я не могла.
Что было в Рене столь завораживающего и столь опасного? Мужчина как мужчина. Да, привлекательный. Да, умный…
В его руках пергамент засветился. Матильда скривилась, но разжала пальцы, отпуская лист. Рене развернул пергамент, скользнул по нему взглядом и недовольно усмехнулся.
— Подделка амулетов? — уточнил он. — Именно это ты называешь критической точкой, Матильда?
— А ты считаешь это нормальным?
— Я рассчитываю на доказательства, — отметил Рене. — Я лично составлял отчетность. Я видел, какие амулеты сдает Эдита. И я готов дать руку на отсечение — да что там руку, голову! — что Эдита не проводила над ними магических манипуляций.
Я б не стала разбрасываться словами об отсечении рук и голов, но Рене, кажется, знал, что делает. По крайней мере, когда представительницы Любовного Патруля попытались перевести копья на него, Матильда вскинула руку.
— Аделина предоставила мне отчет, — проронила она, — в котором приведены доказательства, подтверждающие подделку амулетов.
— Я хочу увидеть этот отчет, — спокойно произнес Рене. — Потому что мне очень интересно, на основании каких доказательств она сделала подобные выводы.
Матильда задрожала. Никаких доказательств, разумеется, у нее не было, зато теперь появилась другая виновная — Аделина. Она перевела взгляд на главу Любовного Патруля и
