паники. Сейчас я приму душ, позавтракаю и решу, что делать дальше. На работу не пойду, нужно что-то придумать с пистолетом».
После завтрака проверяю личный кабинет банка на телефоне и вижу то, что не хотела бы видеть. Анна сняла все деньги с нашего счета. В рюкзаке я нахожу небольшую сумму наличных, которой хватит максимум на месяц, и то, если исключить частые появления Анны.
«И что же мне теперь делать? Я работаю, а она тратит мои деньги. Ладно бы на что-то полезное, но не на оружие же!»
Открываю мессенджер и вижу кучу сообщений от Бо. Меня уволили. Этого следовало ожидать, но хотелось бы не сегодня – не самый подходящий момент.
Еще пришли сообщения, что кто-то пытался ночью до меня дозвониться. Но этот номер мне незнаком. Я нажимаю звонок.
– Алло, у меня пропущенный от вас.
– О Лина, это Марта.
– Марта? Что-то случилось?
– Повиси, я сейчас выйду на улицу.
Ее голос кажется взволнованным и хриплым, словно она заболела или только проснулась. И зачем ей выходить на улицу, чтобы со мной поговорить?
– Лина, ты еще тут?
– Да.
– Вчера на Элизу кто-то напал, прямо у калитки дома.
– Что? О господи, как она?
– Ее пырнули ножом в живот, но она жива. Сейчас в реанимации, состояние стабильное, врачи говорят, угрозы жизни нет.
– Слава богу. Кто напал на нее?
– Я не знаю, но уверена, что это не просто нападение. После встречи с тобой она была очень подавлена. Но на следующий день, позвонила мне и сказала, что собирается сделать то, чего не сделала двенадцать лет назад. И после этого на нее напали, а сейчас она в реанимации. Может, она звонила тебе или ты знаешь, что происходит?
– Прости Марта, но я пока сама ничего не понимаю.
– Я уверена, что ее хотели убить. При нападении присутствовали двое, так сказали в полиции. Они пока не знают, заодно эти люди или нет. Один пырнул ее ножом, а у второго человека был пистолет, и он находился на другой стороне улицы. Мне кажется, что второй спугнул преступника. Соседи слышали во время нападения крик, а следом раздался выстрел. А значит, стрелял не преступник. Только не понятно, в кого стреляли, пуля попала в ствол дерева. Сейчас полиция ищет очевидцев и любые улики. Лина, это ты была вчера там?
– Я не знаю. Прости. Боже ты мой. Я вчера была в другом теле.
– Ясно. Если ты что-то узнаешь, поймешь, позвони мне. Умоляю. Мы должны поймать того, кто напал на Элизу.
– Обязательно. Может, мне стоит приехать в больницу?
– Нет, к ней пока никого не пускают.
– Понятно. Держись, Марта. Я выясню, что вчера произошло.
– Спасибо.
Я кладу телефон на журнальный столик, не зная, что же делать дальше. Кто напал на Элизу и что там делала Анна? В кого она стреляла? Я уверена, что там была именно она. Может, она узнала, что я приходила к Элизе, и решила выбить из нее всю информацию, или у нее есть сообщник, и убить Элизу намеревались они оба? Не хочу в это верить, не могу в это верить. Скорее Анна почему-то оказалась там, и, может, она пыталась спасти Элизу от нападения? Но зачем кому-то вообще потребовалось ее убивать? Сначала мистер Олд, теперь Элиза. На Кира тоже нападали в тюрьме, но это же тюрьма. Ладно, Кира пока оставим в стороне.
Я иду в ванную и принимаюсь тереть руки – мне кажется, что они пахнут чем-то горелым.
Столько всего свалилось на меня за этот короткий промежуток времени, что мне просто жизненно необходим перерыв. Я нуждаюсь в передышке, в паузе на этом бесконечном видеоряде, чтобы разложить, расставить все по полочкам, упаковать информацию и события в нужные контейнеры. Мы, девушки, такие непостоянные, такие непредсказуемые. Раньше я переживала, что ничего не происходит, что не могу разобраться в происходящем, что опустила руки и отдалась на волю судьбы. Сейчас же потрясена тем, что на размытых фотокарточках жизни что-то стало проявляться, а информация потоком неслась на меня. Разве не я сама хотела разобраться, рвалась узнать правду, узнать причины происходящих со мной событий? И вот я попала в круговорот. Какая тут может быть передышка? Скорее мне требуется план действий.
Предстоят визит в дом престарелых, поездка в тюрьму, к чему, как мне кажется, я никогда не смогу подготовиться морально, и чтение дневника Элизы, до которого я еще не добралась. Включив ноутбук, я нахожу контакты тюрьмы, набираю справочную и узнаю, что посещать это угрюмое заведение можно по вторникам (то есть завтра) в определенные часы, имея при себе документы, удостоверяющие личность, и при согласии самого заключенного. Что касается дома престарелых, то, позвонив туда, я выясняю, как посетить Леопольда, соседа мистера Олда.
Сегодня же я должна разобраться, почему кто-то напал на Элизу.
Я удобнее устраиваюсь на диване с чашкой какао, беру черную тетрадь и тону в чужих воспоминаниях.
Тетрадь Элизы
Часть 1
«Тетрадь моего прошлого.
1
Начата для стирания и уничтожения.
Поставила цели:
1. Записать.
2. Пережить в последний раз.
3. Отпустить (перешагнуть или растоптать).
4. Забыть (оставить здесь).
2
Сегодня: дату не помню.
Время: примерно обед.
Не знаю, зачем пишу это, но доктор сказал, что все темное, скверное, самое плохое, что произошло со мной в прошлом, я должна оставить на этих листах. Да, я очень хочу оставить это здесь. Эту грязь, эту разъедающую кислоту, эту черноту моей души, страх и все, что с ним связано.
Не хочу возвращаться к наркотикам!
Они все равно не помогают. Не помогают спрятаться от этого страха. Даже когда употребляешь, все равно приходится в конце концов столкнуться с реальностью. И с каждым разом все сильнее подступают к горлу чувства безысходности, разочарования и гнетущего страха. Когда я несколько последних раз вставляла в вену иглу, думала только об одном – никогда не проснуться. Но не смогла сделать этот шаг и, наверное, к лучшему. Мечтала забыться раз и навсегда, исчезнуть, раствориться, чтобы не было воспоминаний, мыслей, боли. Не физической – ее можно перенести. А той дикой душевной боли, которая раздирает каждую секунду, словно Цербер рвет зубами куски еще живого мяса.
Я больше не хочу слышать леденящие сердце шорохи, не хочу видеть сны с его улыбкой, с его отвратительной, надменной улыбкой, с его смехом, уничтожающим, давящим, словно каблук, опустившийся на букашку.
Для этого вывожу непослушной рукой каждую букву. Я вспоминаю это последний раз и оставляю здесь. Больше он ко
