Зачем ей говорить?
Другими словами, почему я должна думать, что ему не все равно?
Он ненавидел Марию, и у него нет причин менять свое мнение.
Верно?
Глава 29
Кэптен
— Папочка, смотри!
Проследив за ее пальцем, я замечаю белку в тот момент, когда она взбегает по стволу дерева.
— Вижу, малышка.
Зоуи постукивает маленькой палочкой по корню дерева, затем кладет ее и возвращается ко мне.
— Теперь мы можем пойти домой?
Я разворачиваю ее к себе лицом, и она кладет свои маленькие ручки на мои щеки.
— Ты готова идти домой? Увидеть дедушку, и твоих дядей, Рэйвен. — Мои глаза двигаются между ее. — Рору?
Она улыбается, стискивая мои щеки, пока мои губы не выпячиваются.
— И моего лучшего друга?
У меня вырывается смешок, но с ним появляется и боль в груди.
— Готов, папочка?
Я еще раз окидываю взглядом территорию, и вытаскиваю телефон, проверяя время.
Прошло два часа.
Я слегка трясу головой, и она смеется, оборачивая руки вокруг моей шеи, когда я поднимаю ее и направляюсь к машине.
— Как на счет того, чтобы сходить в кино, а затем поехать домой? — спрашиваю ее. — Звучит весело?
— Да!
Я пристегиваю ее и везу нас в кинотеатр, но когда я паркую внедорожник, глаза Зоуи закрываются.
Только после этого события сегодняшнего вечера настигают меня.
Не знаю, чего я ожидал, на что надеялся.
Это могло быть ложью.
Я провел почти три с половиной года, ненавидя Мэллори.
Во-первых, за то, что уехала и сломала часть меня, которую я не собирался ей отдавать, позже за то, что скрыла от меня дочь, и далее по списку. А когда мне самому уже стало наплевать на нее, я ненавидел ее за нашу дочь.
Как она посмела бросить нашу малышку?
В ту секунду, как она попросила увидеть ее, мои инстинкты кричали мне «нет, блядь, никогда», но парень, которого она оставила позади, был растерян. Он, и отец, которым я теперь являюсь, который не понимает, как она могла уйти, смешались воедино. Миллионы вопросов кружились у меня в голове.
Что если она не хотела бросать меня, но ее заставили?
Что если она никогда не планировала отдавать Зоуи, но чувствовала себя беспомощной?
Что если она сделала то, что сделала, ради нашей малышки?
Что если это честь и самоотверженность забрали ее у меня, у нас?
Решения, принятые Брейшо?
Если бы был шанс, даже самый маленький, каким бы отцом я был, если бы не попытался принять это, не попытался дать моей дочери мать, которую она заслуживает?
Мою забрали у меня. Я никогда бы не смог отобрать у нее ее мать.
Не то чтобы Мэллори не совершала дерьма, у нее даже не хватило духу сказать мне, что она не придет.
Глубоко вдохнув, я выезжаю с парковки, собираясь направиться домой, но в итоге езжу кругами, кто знает сколько времени.
Мейбл сидит на крыльце, когда я заворачиваю на участок. Увидев меня, она встает и идет к краю подъездной дорожки.
Я притормаживаю, опускаю свое окно, когда она подходит к нему.
— Мисс Мейбл, сегодня холодновато для сидения на крыльце.
Ее глаза наполнены пониманием.
Она ждала меня.
— Тяжелый день, мальчик?
Я не могу сдержать хмурый взгляд, который берет верх. Она грустно улыбается мне, поднимая руку, чтобы коснуться моей щеки.
— Езжай, — шепчет она. — Уложи девочку в кровать.
Я киваю, жду, пока она войдет в дом и запрет дверь, и качусь дальше по дороге, чтобы сделать именно это.
Зоуи просыпается, когда я заношу ее в дом, и я удивляюсь, не увидев никого в гостиной.
— Малыш спит, папочка? — шепчет она, зевнув.
— Да, Зо, думаю, все уже спят. Давай быстренько искупаем тебя, пока ты не уснула, ладно? И отправим тебя в мягкую теплую кроватку.
Она кивает, двигаясь в моих руках.
Я опускаю ее на маленький стульчик в ванной и включаю теплую воду, добавив немного пены, чтобы она не капризничала, и помогаю ей забраться внутрь.
Когда я принимаюсь мыть ее волосы, она начинает петь «помой, помой малыша… помой, помой малыша».
Я усмехаюсь, и она тоже улыбается, дуя на мыльный пузырь перед ней.
— Это хорошая песня.
Она зевает, откидывает голову назад и закрывает глаза, чтобы я мог смыть мыло.
— Я буду петь ее своему лучшему другу.
Я обхватываю ее руки, помогая ей встать, и вытягиваю из ванной, завернув в полотенце.
— Думаю, это отличная идея. Рэйвен понравится песня.
Я отношу ее в комнату и помогаю надеть пижаму.
Она хватает маленькую щетку со своего шкафчика и протягивает мне. Я нежно расчесываю ее светлые кудряшки, и каждое движение щетки заставляет мою грудь сжиматься сильнее.
Она может никогда не узнать, от кого ей передались кудряшки, или то, что золотистый блеск в ее волосах не только от меня.
Я перестаю расчесывать и разворачиваю ее, заправляю волосы ей за уши.
— Хочешь взять свою подушку и одеяло и спать в папиной кровати?
Она качает головой, оглядывая свою кровать.
— Мой поезд и мой кролик и другие мои игрушки соскучились по мне, видишь.
На ее кровати, должно быть, около шести плюшевых зверей и ее любимый плюшевый поезд, который заказал для нее Мэддок, когда она только приехала домой.
Я хихикаю.
— Ладно, малышка.
Я целую ее в щечку и встаю, глядя, как она забирается в кровать, подтягиваю одеяло до ее подбородка.
Она тянется, чтобы обхватить мое лицо, так что я наклоняюсь, и мое сердце начинает яростно биться, до боли в груди, когда она трется своим маленьким носом о мой.
Эскимосские поцелуи…
Виктория.
Какого черта я натворил?
Я сглатываю, целую ее в лоб и шепчу на ухо:
— Люблю тебя, Зо.
Она зевает, обняв свой маленький поезд, и закрывает свои глаза. Ее слова доносятся до меня, как раз когда я закрываю дверь.
— Люблю тебя, папочка.
Папочка.
Коим я являюсь, потому что мне дали такую возможность, и не одна девушка, а две.
Я шагаю в свою комнату, но, заметив открытую дверь в комнату Ройса, иду туда.
Мне нужен совет, помощь.
Мне нужны мои чертовы братья.
Мы ничего не скрываем друг от друга, никогда не врем и ничего не делаем за спиной остальных. И я делал все это последние несколько дней.
Предательство горит глубоко в
