они оторвались наконец друг от друга, то вскоре обнаружили Гардара. Верный грифон, полетав над островами, все же нашел своего хозяина и готов был нести его домой…
Тиан выздоравливал долго. Тяжелые раны, полученные в драконьем облике, отразились и на его человеческом теле. К тому же он потерял много крови. Все это время он лежал в домике Альмарис, а сама сильфида превзошла себя, готовя для него лекарства.
Возвращение живого и невредимого Дина, да еще с прекрасной девушкой, о которой он так долго мечтал, привело друзей принца в восторг и, конечно, способствовало быстрейшему выздоровлению его самого близкого друга.
Восторженные сильфы постоянно навещали Тиана и Альмарис. Недоверчивое отношение к черному дракону было забыто. В один день Тиан, Кайми, его сестра и Кюбико превратились в героев на все времена, и рассказы об их битве с нежитью-драконом уже разносились, весьма приукрашенные, по всем островам. Свою собственную землю молодые сильфы решили переименовать в «остров Черного дракона».
И, конечно, они и слышать не хотели, чтобы ими правил кто-то, кроме прославившихся брата и сестры. Кайми называли теперь «сильфом на грифоне», а то, что у него нет одного крыла, вызывало не жалость, а восхищение его мужеством.
Кайми вновь поселился в своем старом доме вместе с Кюбико. Лисичка, желавшая нравиться сородичам возлюбленного, легко сумела очаровать всех вокруг. Но вскоре сильф заметил, что кицунэ стала задумчивой, бросает странные взгляды в его сторону и ходит вокруг него кругами. Наконец он не выдержал.
— Милая, о чем ты думаешь? — прямо спросил он девушку. — Скажи, прошу тебя. Если ты придумала какое-то новое блюдо из ягод, то не беспокойся, все, приготовленное тобой, я съем с удовольствием.
— Ох… — Кюбико обняла его за шею. — Это… не то. Кайми… а как ты считаешь, кто может родиться у сильфа и кицунэ?
Юноша потерял дар речи, а лисичка пробормотала себе под нос:
— У нее будут крылышки, я уверена…
— У нее⁈ — вырвалось у сильфа.
— Да… — у Кюбико еще ярче покраснели щеки. — Я почему-то не сомневаюсь в том, что забеременела девочкой.
— Ну что же ты за дуреха, радость моя! — сильф обнял девушку и покрыл ее лицо поцелуями. — Почему сразу не сказала?
— Не знаю, — янтарные глаза засветились ярче.
Кайми погладил плечи кицунэ.
— Послушай, Кюбико… У сильфов не принято сочетаться браком, это обычай людей, который перенимают и некоторые альвы. У нас же, даже если некоторые пары и называют себя супругами, никаких обетов не дают. Но ты упомянула о том, что была замужем в своем мире. Может быть, это важно для тебя? И если так, мы можем слетать в Гловер-Силл и там, в большом городе, сочетаться браком. А потом по примеру людей устроить свадьбу.
Кюбико обрадовалась еще сильнее.
— Ты хочешь жениться на мне?
— Да, без сомнения.
— Я… конечно же, я согласна! И… правда, хотелось бы свадьбу… Ох, Кайми! Ты приручил лису-оборотня. Хотя нет, это неправильное слово. Я просто полюбила тебя. Очень-очень.
— Я тоже полюбил тебя, моя лисичка. И счастлив, что у нас будет дочь. Даже если она родится без крыльев, то…
— Но она родится с крыльями, Кайми, — тихо возразила Кюбико, прижимаясь щекой к груди сильфа. — Маленькая воздушная девочка-лиса. Уж поверь мне. Я знаю.
Глава 5
Север и восток
В скором времени облачный волк Кирито перестал удерживать волшебный туман над островом, где селились чужаки. Отношение к пришельцам изменилось, когда северяне узнали, что во многих их бедах были виноваты пепельные альвы под предводительством жестокого короля Валерна. Подвиг черного дракона и кицунэ, сражавшихся за сильфов, коренных жителей Орхида, тоже помог все расставить на свои места. Теперь чужакам необязательно было скрываться. Наступало время мира и покоя, и надежда на то, что порванное кружево мироздания постепенно восстановится, становилась все сильнее. А чтобы это произошло быстрее, некоторые искатели приключений отправились на поиски семи белых лисов из легенды, способных творить доброе волшебство.
Остров, по привычке называвшийся Туманным, привлекал новых жителей мягким климатом, установившимся здесь из-за нагреваемой огненными рыбами реки. Но некоторые прежние обитатели покинули его. Отправились в путь на гигантских орлах Шаджин, Ганс и Мод, их вела на восток мечта отыскать проход на остров Грез, где вечноцветущее дерево сливы дарит нуждающимся исцеление.
Илейн после гибели Валерна вернулся на Багряный остров, захватив с собой и Эви. Его мать, убитая горем из-за потери обожаемого мужа, удалилась в подгорный дворец, передав власть сыну. Став королем, Илейн повел совсем иную политику, направленную на не подчинение севера, а на укрепление отношений с соседями мирными путями. Эви он сделал своей королевой и любил ее искренне, хотя о белокрылой сильфиде вспоминал куда чаще, чем ему хотелось бы. Его жена постепенно совсем выздоровела, плохое забылось. Дина она так и не вспомнила, а он, само собой, уже перестал думать о ней.
Юный принц так и остался на Туманном острове вместе со своим другом, волком Кирито. Мирра, конечно же, поселилась с любимым, и маленький дом мальвийца наполнился неподдельной радостью и весельем, потому что оба в этой паре были людьми легкими, любящими смех и улыбки.
И Дин-Ри был первым, к кому на бывшую землю пришельцев пожаловал иностранный гость.
Айн-Ри, король-владыка Мальвиса, нагрянул неожиданно. Дин долго не мог поверить своим глазам, а потом бросился к старшему брату и заключил его в объятья. Когда двое слуг, сопровождавших правителя, попытались поклониться принцу до земли, тот со звонким смешком не позволил им этого сделать.
— Отвык я совсем от таких вещей за четыре с лишнем года. И брат, давай-ка здесь, на севере, как-то поскромнее…
Айн-Ри заразительно рассмеялся, окинув взглядом свою куртку, хотя и здешнего фасона, но подбитую дорогущим мехом.
— Я и пытался скромнее, но как-то вот… А ты, смотрю, совсем северянином стал, мой маленький Дин. Скажи, ты счастлив?
— Да. Очень.
— Я рад… безмерно рад это слышать.
— А ты, брат?
— Тоже. Чувствую себя на своем месте. Дин-Ри… я так много думал о твоем поступке. О том, что ты даже под пыткой не уступил власть нашему старшему брату, но добровольно отдал ее мне. И я стараюсь быть хорошим правителем. Ради тебя в первую очередь.
В это время к ним подошла Мирра. Она, раньше лишь издалека наблюдавшая жизнь людей, сейчас общалась с ними