отчасти смотрела, как Грейс уселась рядом с Джексоном.
Даже отсюда я увидела, как он быстро сглотнул. Его взгляд был похож на взгляд оленя, которого ослепил свет фар. Кто-то протянул Грейс пиво, и она почти залпом выпила половину, а потом вытерла с губ пену. Она одарила Джексона милой улыбкой, и я заметила, как он окинул ее взглядом. Грейс была потрясающе красива, это бесспорно.
Уверена, не будь она младшей сестрой Винса, у Джексона вполне мог появиться шанс. С другой стороны, в баре отеля она призналась мне, что встречается с одним парнем, так что, думаю, это и не важно.
И все же иногда я поглядывала на них, как на ночное представление, – особенно когда мы вошли в первый бар и Грейс схватила Джексона за руку, потащив его на танцпол. По взгляду, который она бросила на меня через плечо, я поняла свою задачу и уволокла Винса в другую сторону забитого бара, чтобы его отвлечь.
Если честно, не такое уж это и одолжение.
Больше всего я любила именно это – отвлекать Винса Танева.
* * *
– Не знаю, как вы выдерживаете в сезон, – простонала я, когда Винс открыл пассажирскую дверь, чтобы я залезла в «Мазерати». Мне никогда не наскучит звук включенного движка, когда Винс садится за руль.
– Стойкость и упорство, солнышко, – подмигнув, сказал он и наклонился над консолью, чтобы меня поцеловать. Винс провел рукой по моему бедру, а после того, как прервал поцелуй, не стал ее убирать, ведя машину одной рукой, как бывало всегда, когда с ним в машине ехала я.
Мы провели веселые выходные в Остине, но я радовалась возвращению домой. Уличные фонари приветствовали нас, а я улыбалась и смотрела на пальмы. Мы тусовались все выходные, от усталости меня клонило в сон, и я даже не заметила, как мы подъехали к пляжу, пока не оказались посередине моста Кортни-Кэмпбелл[16].
– Винс, ты едешь не в ту сторону, – нахмурившись, сказала я.
– Неужели?
Продолжая вести машину, он лукаво мне улыбнулся, и мы въехали в Клируотер, а потом оказались на пляже, подъехав к огромному красивому дому, окруженному большими металлическими воротами. Винс приложил к ним карточку, и ворота распахнулись. Мы проехали по каменной дорожке и остановились перед прекрасным домом.
– Что это? – спросила я, от волнения позабыв об усталости. – Ты арендовал на ночь дом, что ли?
– Что ли, – все так же таинственно ответил Винс, а потом обошел машину и помог мне выйти.
Было темно, но я все равно ахнула, когда мы вошли в большой вестибюль. В доме были огромные окна, из которых открывался вид на Мексиканский залив. Песок был белым как снег, и от него даже отражался лунный свет.
Я не увидела в доме мебели – он казался совсем новым, а мраморные полы блестели. Я зацокала каблуками по гладкому полу и вышла через заднюю дверь, вдохнув соленый запах океана, волны которого накрывали берег.
– Нравится? – спросил Винс, обняв меня сзади.
– Невероятно, – выдохнула я и повернулась. – И здесь так пусто.
– Ну, я подумал, что мебель мы должны выбрать вместе.
Сердце пустилось вскачь, а потом резко замерло.
Винс принял мое молчание за потрясение, коим оно и было, и убрал от моих глаз волосы, которые трепал ветер.
– Я купил этот дом, – сказал он. – Для нас.
– Ты… что?
– Переезжай ко мне, – прошептал он, но я услышала его сквозь шум волн. – Давай обустроим этот дом вместе. Давай жить вместе. Здесь, на пляже, который ты так любишь, в доме, где мы сами устанавливаем правила. – Он погладил мой подбородок большим пальцем и улыбнулся. – Больше никаких ночевок друг у друга, не хочу, чтобы половина моих вещей хранилась у тебя дома, а половина твоих – у меня. Я хочу просыпаться с тобой каждое утро, Мэйвен. Хочу слышать, как ты похрапываешь во сне.
Я стукнула его по груди, но глаза у меня блестели от слез, а щекам было больно от того, как широко я улыбалась.
– Какие бы растения ты ни захотела, какой бы сад ни захотела создать – все твое.
– А хватит места для твоего гончарного круга?
Он хихикнул.
– Да. Дом наш. Мы можем сделать из него все, что захотим.
– О, выходит, мы можем обустроить комнату для извращений?
Брови Винса взлетели на лоб.
– Если хочешь.
– Я все грежу о той игрушке, которую ты использовал на мне несколько недель назад…
Он застонал, запечатлел на моих губах поцелуй и прижался ко мне бедрами. Я почувствовала, что он уже возбудился – видимо, от того же воспоминания.
– Скажи, что согласна, – попросил Винс. – Чтобы я увел тебя в наш дом и мы опробовали каждую комнату.
– Наш дом, – повторила я, обняв его за шею. Я подпрыгнула, зная, что он подхватит меня, и тут же обвила его ногами. – И правда, звучит здорово.
– Женщина, – прорычал Винс, прикусив мою нижнюю губу.
– Да, – выдохнула я, а Винс тут же втащил меня в дом и, закрыв за нами стеклянную дверь, прижал к ней.
Я вцепилась в его рубашку, пока он не отпустил меня, чтобы снять ее и дать мне снять свое платье. Я сняла его через голову, быстро скинув туфли, трусики и лифчик, пока Винс с веселой ухмылкой смотрел, как я подскакиваю, раскидывая вещи по всему полу.
Раздевшись, я рванула к кухонному острову, подпрыгнула и уселась голой попой прямо на прохладный новенький гранит. Я отодвинулась назад, поставив пятки на столешницу, оперлась на ладони и, коварно улыбаясь, раздвинула ноги.
Винс застонал, быстро закончив раздеваться, обхватил член руками и подкрался ко мне как хищник. Он медленно водил кулаком по члену, пока не подошел к краю островка.
Винс взял меня за лодыжки, подтянув к краю. Широко раздвинул мои ноги, покрывая поцелуями бедра, а потом коснулся языком того места, где я нуждалась в нем сильнее всего.
Простонав, я выгнулась, чувствуя, как дрожат ноги, пока Винс лизал, посасывал и дразнил меня. Ни один мужчина до него не знал меня так хорошо, не знал, где нужно касаться, как правильно ласкать языком, какие слова говорить, чтобы заставить кончить.
Иногда Винс не торопился. По утрам он мог поклоняться моему телу до обеда. А ночи были многочасовой прелюдией, когда мы целовались, ласкали и изучали новые способы доставить мне удовольствие.
Но иногда, как, например, сегодня, Винс становился нетерпеливым и ненасытным.
Он перевернул меня, шлепнув по заднице. Я наклонилась над столешницей, прижавшись к ней грудью, а Винс схватил меня за запястья и крепко
