кухни следом за ним, ссылаясь на то, что ей нужно прибраться у меня в комнате.
Ну, да... Просто заметила, что он на ходу начал футболку снимать, вот и рванула на мужской торс попялиться.
— Что-нибудь ещё?— забирает у меня пустую кружку Люда.
— Нет, спасибо!
Ополаскивает её под краном и вешает на сушилку.
— Вы извините меня, Алиса, но у вас странные отношения с Никитой...
— И что в них не так?— приподнимаю голову.
— Вроде страсть между вами мелькает. Но вы всё время его оттолкнуть пытаетесь. Словно он вам противен.
— А если я скажу, что между нами ничего нет и мы просто коллеги?
— Не поверю. И мальчик...
— А в то, что ещё десять дней назад я была счастлива с другим человеком?
Она безмолвно приподнимает одну бровь.
— Скажем так, Ник — это ошибка молодости. Наш роман закончился в день зачатия Ильи. И я действительно была замужем за другим. А Ник появился внезапно. Свалился, как снег на голову,— вожу на нервах руками по столу, словно пытаюсь разгладить складки на мраморной столешнице.
— И где теперь ваш муж?
— Погиб. В авиакатастрофе. Я думаю, вы слышали недавно эту новость.
— Соболезную...
— Спасибо! Так что с Ником у нас только рабочие отношения и сын. Всё...
— Не зарекайтесь...
А я и не собираюсь. Жизнь ещё длинная. Надеюсь...
— Так что страсть — это всего лишь ваша фантазия, Людмила,— отправляюсь в свою комнату, прихватив с собой градусник.
* * *
Я теряю ощущение времени.
Слабость и температура скосили, заставив меня упасть в постель и заснуть.
Нос забит, но стоит приподнять голову — из него течёт ручьём. Голова всё ещё трещит.
Температура упала, но тридцать семь и семь — это самая дерьмовая. И чувствуешь себя при ней рохлей, и сбивать нельзя — организм борется.
На тумбочке рядом с кроватью пакет с лекарствами и ещё теплый чай из шиповника.
Достаю и выпиваю все необходимые таблетки. Снова падаю без сил на подушку и закрываю глаза.
Сквозь дрёму слышу звук открывшейся двери. Кто-то подходит и трогает мой лоб.
— Ждёшь, когда я представлюсь?— приоткрываю один глаз и смотрю на Гаса.
— Ерунду не говори. Температура спала?
— Немного. Где Илья?
— Со Стасом во дворе футбол гоняет,— присаживается на край кровати.— Я сказал ему, что у тебя простуда. Он поморщил нос и ответил, что к тебе нельзя. Вы с Грозным из него с малых лет врача растите?
— Что плохого в нашей профессии?— поворачиваюсь на бок.— Мы людям помогаем.
— Ничего. Просто Илья так хорошо знает, что ему можно, а что нельзя — я охреневаю просто.
— Умный мальчик. Ты Стасу за роль няни доплатишь? Не просто так же он там бегает.
— Ему за радость. Он бывший футболист, списали после травмы из команды, в которой брат играет. А мне водитель как раз нужен был...
— Значит, по доброте душевной взял?— откидываюсь назад и смотрю на Ника.
Такой милый и домашний: без вечного его лоска, дорогих брендовых шмоток и украшений с бриллиантами.
— Брат попросил. Стас с малых лет по спортшколам и футбольным клубам. Профессии никакой нет. Только водительские права...
— Я поняла... Своих не бросают,— подтянулась и села, опираясь на спинку кровати.— Удивляешь...
— Хочешь ещё обо мне что-нибудь узнать?— протягивает руку.— Не стесняйся. Можешь потрогать.
Надо же было так глупо попасться на том разговоре. И ты ещё наблюдательный и догадливый нашёлся!
— Почему ты не предупредила его? Не остановила?
— Я вижу только прошлое. Будущее для меня скрыто. Но и это бы не помогло. Я перестала чувствовать Виталю после рождения Илюшки.
— Поэтому ты была без перчаток дома,— догадался.
— Да. Но у меня были нехорошие предчувствия. Я просила его не уезжать, но он не послушал,— глаза стало жечь от слёз.
— От судьбы не убежишь...
Глава 59
Аэропорт.
Прижимаю маску к лицу. Желание чихнуть не проходит. Я уже пятую из-за этого поменяла.
— Снимите вы её, Алиса Валерьевна,— пытается спрятать смешок Стас.
Гас настоял поехать со своим водителем, посчитав, что за рулём мне делать нечего.
— Тут люди,— смотрю на него с осуждением.
Зачем в шоферы подался? Высокий спортивный красавчик. Делал бы карьеру модели. Говорят, у нас с мужчинами в модельном бизнесе беда — острая нехватка.
— Ты мою свекровь не проморгай. А то у меня в глазах от чихания двоится,— зажимаю опять нос.
— Ученые доказали, что каждый чих — это маленький оргазм. А вы уже столько раз...— посмеивается.
— Умный самый?— злюсь на него.
— Простите,— давит смех.— Мне кажется, что с вами можно просто...
— Можно. И на "ты". Бесишь своим выканьем.
— Понял,— становится в позу и сцепляет руки на паху.
— Привычка?— киваю на его жест.
— Есть немного,— смеётся.
— Вон они,— показываю кивком головы в сторону приближающихся свёкров.— Сразу забери у неё чемодан, а то с говном сожрёт прямо глазами.
— Окей,— расплывается в улыбке.— Расслабьтесь. Они уже бывшие родственники...
— Я расслаблюсь лишь, когда увижу, как они улетают в свою чёртову Германию. Пчхи! Да твою ж мать!
Заметила весёлый блеск в глазах Стаса, но сдержался от смеха — подошли мои "бывшие родственники".
— Добрый день! Разрешите?— протянул руку к чемодану Инги Матвеевны.
Она немного опешила, но передала ручку багажа парню.
Он забрал второй чемодан у Грозного старшего, подмигнул мне и пошёл вперёд.
— Что ты этот намордник нацепила?— прыснула ядом змея.— У вас тут уже никто в них не ходит.
— Простуда. Не хочу вас заразить.
Свекровь брезгливо повела носом.
— Надеюсь, ты с Ильёй не контактируешь? Его ещё наградишь заразой.
— Не волнуйтесь, не общаюсь. Он у Лили.
Соврала, но проверять она не будет. Лилька мамашу Грозного на дух не переносит. И это взаимно. Они виделись-то раза три всего.
Пусть мальчишка пока побудет с Ником и
