Глава 37
Вначале лицо будто окутало холодной водяной пылью, а потом в ноздри ударил резкий запах нашатыря.
- У-а-х… - дернулась я и медленно, щурясь, открыла глаза - в нашем медкабинете, лежа на кушетке.
Медик оттянула мне щеку и вложила за нее большую таблетку.
- Не помешает. На будущее, если уж у вас ВСД… Чувствуя приближение обморока, примите позу сидя, с опущенной головой. Такое простое действие на удивление хорошо помогает. И чаще контролируйте свое давление – явно ведь на 90/56 рухнуло оно не одномоментно. Не следует резко вставать – это усугубило до обморока, так еще может пересидели бы. Всегда имейте при себе валидол. Но главное… а это уже к вам, товарищ Заворотнюк!
- Слушаю вас, товарищ Заворотнюк, - пробасил в ответ Зав.
- От работы кони дохнут! - отрезала крепкая высокая медичка. Она подняла мои ноги на валик из одеяла и укутала их в грелку. К ступням быстро пошло приятное тепло, общая слабость уходила, сознание прояснялось.
- Судя по тому, что вы притащили больную из своего кабинета – ваших рук дело. Всегда помните, что не у всех психика, как у вашей жены.
- А я что – и вам сделал стресс, Александра Ивановна? – искренне удивился мужчина.
- Она могла испугаться угроз, которые вы озвучили. Женщины… - раздался откуда-то сбоку голос Влада.
А я вспомнила. Зажмурив глаза, судорожно вздохнула и попыталась сдержать слезы… не думать.
- Серьезно? – подошел шеф, наклонился и погладил меня по голове, как… как…
- Пример тяжелый, но это же не прямо сейчас случилось, а уже-е… какое-то время назад, как и с Владом Мироновичем? Уже приняты меры… - протянул он еще, а потом выпрямился и усмехнулся: - И не факт, что ваша работа будет иметь настолько важное значение, что и вас тоже удостоят покушением. Его еще заслужить нужно, в некотором роде это признание профессиональных заслуг. Прекратите глупостями заниматься! Леся, заканчивай здесь и… свободны, сегодня даю выходной. Обоим. Доставьте пожалуйста женщину до квартиры… - тяжело прошагал Заворотнюк к двери и резко захлопнул ее за собой.
Дома я пролежала полдня то глядя в потолок, то с закрытыми глазами, зябко скрутившись клубочком. Хорошо – сейчас была не моя очередь ехать за ребятами. Но ближе к шести вечера пришлось вставать, что-то делать…
Дальше дни потекли, как смола. И опять меня спасали Вовка и работа. Заворотнюк обозлился, наверное, потому что первое время вызывал нас к себе очень часто и просто для того, чтобы мы озвучили свои мысли. Будто проверял есть ли они в нас вообще. И каждый раз демонстративно клал на край стола облатку валидола.
Его жена дала мне медицинские рекомендации, в которые в том числе входило: отрегулировать ночной отдых, не допускать физического и умственного переутомления, избегать стрессовых ситуаций и чрезмерных волнений…
Плохо было то, что моя безобидная до сих пор дистонийка вдруг приняла какие-то угрожающие размеры. Обморок не шутка, я могла еще и неудачно упасть. А к ВСД у меня имелись еще и гинекологические проблемы. Что-то менялось во мне и кажется даже вокруг меня... старею?
И потихоньку стала выкристаллизовываться мысль…
Организовать Вовке братика или сестричку я могла только от донора. Человека, от которого я могла бы зачать естественным порядком, рядом не наблюдалось. Да и сам Вовка не хотел папу, о чем и заявил мне однажды:
- Я совсем решил – заводить себе папу мы не будем.
- А что так? – обмерла я. Я ждала этого вопроса, но он ни разу не спросил меня о папе. Так что получается – все это время он размышлял об этом, соображал что-то, думал, делал свои малышовые выводы?
- У Андрюши папа не любимый, он ругает его и даже дергает за руку. Машин папа совсем не помогает ей с колготками… совсем, стоит и играет в телефон, - печально смотрел на меня Вовка, - а Евгешин папа ушел жить в другой дом, а его с собой не взял, представляешь? – таращил он глаза.
- Нет, - не представляла я.
- А Лиза, Аделька и Матвей все равно больше любят маму – я спрашивал. Маму все любят больше. А у Дины и Славика тоже нет папы, но они хорошие, даже лучше, чем Андрюша.
- Но все-таки ты думал над тем, чтобы завести себе папу?
- Думал… - тяжело вздохнул ребенок, - я много думал и решил, что мы заведем собаку. Или кота. В выходной мы вдвоем будем совещаться. Сегодня будет некогда, сегодня длинная ванна с пеной и еще рисунок… поможешь? – слез он со стула и потащил меня за руку в свою комнату.
- Да. Ага… - соображала я, как сказать правильно? Наверное, все-таки долгое купание, а не длинная ванна. И тихо с облегчением выдохнула, так и не дождавшись конкретного вопроса об отце. Пока он еще не домыслил, пока еще не знает, что в истории каждого ребенка отец есть обязательно.
И я думала ночью… и следующей, и через месяц и два – даже когда мы уже завели живность. Мы взяли обычного серого в полоску восьмимесячного кота, привитого и уже кастрированного. Как всегда, командовал Вовка, будто задавал параметры приложений:
- Это должен мальчик… если вместо папы. И еще большой – папы все большие. Логично?
- Угу, логика точно есть, - давила я в себе то ли улыбку, то ли слезы.
- Жить он будет у меня, а там серые обои.
- И зеленые…
- Зеленых котов не бывает, мама, - укоризненно качал головой ребенок.
Тем временем я собирала сведения о том, как будет происходить выбор донора для следующей моей беременности. Решение было принято,
