– Где вы? А как же твой отец? Вы в порядке?
– Просто спускайтесь, иначе я поднимусь.
– Ах ты чертов сукин сын, Уильям Лоу! – раздался мужской голос на заднем плане, и из моего горла вырвался безумный смех.
– Они в лодке, – прервал его голос Нейта. – Прямо перед мостом. Мы доберемся туда.
Затем он вырвал у меня из рук телефон и закончил разговор.
– Что ты делаешь? – начала я, но он только покачал головой, схватил меня за плечи и помог подняться.
Словно я была маленьким ребенком, Нейт взял мои руки и одну за другой втянул их в рукава своей куртки.
Наконец он вплотную приблизился ко мне и указал на берег.
– Они не будут стрелять, когда увидят нас. Но просто не позволяй этому зайти так далеко, хорошо?
– Как они могут нас не заметить? – ответила я. – Это полностью просматриваемое поле.
– Ты видишь точку там?
Я прищурилась и последовала за его взглядом.
– Это мост. И ты видишь, куда движутся люди?
На самом деле большинство охранников вообще не двигались с места, они стояли на берегу, крича друг на друга, как мне показалось.
– Нам просто нужно добежать отсюда до моста, а затем ждать, пока они вернутся в тюрьму. У них нет лодок. Каспер говорит, что, возможно, они еще не уведомили Нерона, потому что они предпочитают устранить проблему самостоятельно, а не звонить старейшинам и признавать, что они сами облажались.
Хотя я считала невозможным пошевелить ногами хотя бы на сантиметр после подъема и предыдущей ночи, через несколько секунд я помчалась вперед вместе с Нейтом. Не было ни убежища, ни камней, за которыми можно было бы спрятаться, поэтому мы просто бежали. Я не оглядывалась, чтобы посмотреть, заметили ли охранники на берегу две фигуры, удаляющиеся от тюрьмы на вершине горы.
Снег пропитал мои ботинки. Сначала огонь, потом снег. Жар и холод. Как и чувства во мне, когда я думала об Уилле и моих родителях. А потом снова о Нероне.
Я была порохом. А они моей искрой.
Стражники заметили нас, когда мы скользили вниз по склону, уже почти достигнув безопасного места.
Безопасность. Это слово показалось мне гротескным. Утопическим. Мои легкие пылали, ноги с каждым метром все больше превращались в свинец.
Я не могла разобрать их лиц, но крики были отчетливыми.
– Беги!
Голос Нейта в ушах был не единственной моей мотивацией. Я видела их. Видела темное пятно рядом с каменным мостом.
Я потеряла опору, приземлилась на задницу и потащила Нейта с собой. Мы скользнули вниз на несколько метров, и я запретила себе смотреть налево, туда, где таилась опасность.
В один момент я почувствовала холод на спине, в следующий момент я наткнулась на препятствие, и меня внезапно потянули несколько рук. Прежде чем я смогла сосредоточиться на знакомых лицах, земля позади нас задрожала, и сердитый крик разорвал воздух на части. Я обернулась, и руки прижали меня к деревянной скамейке между теплыми телами. Лысый гондольер сунул в воду свой деревянный шест.
– Вот они!
– Вы, умники! – раздался неудержимый смех Каспера.
Мы летели. Течение унесло нас за собой под каменный мост, мимо набегающих волн, разбитых ледяных щитов на поверхности воды. Ветер растрепал мои волосы, вызвал слезы на глазах и ослепил меня, когда мы вышли из тени моста.
Но мне не нужно было ничего видеть. Мне нужно было только слышать смех, который теперь издавали и Дария, и Нейт, и я. И вдыхать запах, исходивший от тела рядом со мной. От него пахло домом.
⛛
Дверь захлопнулась за Уиллом и мной, и я привалилась к ней спиной.
На мгновение мы остались одни. Насколько этот факт вызывал у меня бабочек в животе в течение последних нескольких дней, настолько он казался ужасающим сейчас. Если бы кто-то сказал мне двадцать четыре часа назад, что я увижу своих биологических родителей, найду доказательства предательства Нерона, затем проведу ночь в холоде под землей и, наконец, сбегу из тюрьмы с помощью огня, я бы, наверное, даже не назвала его сумасшедшим. За последние недели со мной случались и более безумные вещи. Но в чем я не сомневалась, так это в человеке, стоящем передо мной. Этот замечательный человек, который одним лишь взглядом мог заставить мое сердце биться как сумасшедшее. Но теперь с этим было покончено.
Нужно откровенно выложить все карты на стол. Быть честной и позволить нашему маленькому пузырьку лопнуть, пока не стало слишком поздно.
Он никогда больше не будет держать меня на руках ночью. Никогда не посадит на колени и не будет шептать мне замечательные вещи. Все было кончено еще до того, как могло начаться должным образом.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала я, снимая пальто и стаскивая с ног ботинки. Мои носки были пропитаны ледяной водой, они оставляли влажный след на паркете.
Помогло то, что я отвернулась от него.
– Это хорошо, мне тоже нужно поговорить с тобой.
Я крепко зажмурила глаза при звуке его голоса. Пожалуйста, пожалуйста, не усложняй мне жизнь.
– Киа, посмотри на меня.
Я расправила плечи и обернулась. Уилл тоже снял куртку и засучил рукава своего вязаного свитера, не выпуская меня из виду. Коричневый цвет в его радужке мерцал.
Сейчас или никогда.
– Я хочу, чтобы у нас с тобой был шанс, – выдавила я. – Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, но не так. Не потому, что это твоя судьба. Или не потому, что в тебе отражаются мои чувства, а потому, что они исходят от тебя. Не потому, что ты мой инвент и поэтому у тебя не остается выбора, а потому что ты этого хочешь. Именно ты. Я не хочу, чтобы ты жертвовал собой ради меня. Я просто хочу, чтобы ты…
Уилл смотрел на меня с непостижимым выражением лица. Шли секунды. Его губы приоткрылись.
– Чтобы я что?
Тишина. Мой пульс участился.
– Чтобы я что, Киана?
– Ты знаешь, – едва слышно выдохнула я.
Он тяжело сглотнул. И просто продолжил смотреть на меня.
Я должна уйти отсюда.
– Киа.
– Я… я сейчас пойду спать, – продолжила я, собираясь повернуться, но что-то в его лице заставило меня остановиться.
– Может, ты прежде выслушаешь меня? – прошептал Уилл.
– Это бессмысленно. – Я не могла вынести его жалости.
Но в его взгляде не было жалости. Там было что-то, что приковало меня к месту.
– Послушай меня, – сказал он твердым голосом. – Я уже говорил, что чувствовал к тебе, когда ты появилась в моей жизни. Это была не твоя вина, и все же я винил тебя во всем. Потом я узнал тебя. Я видел, как ты потеряла все, что для тебя хоть что-то значило. И я чувствовал каждую эмоцию, которую не пожелал бы испытать своему злейшему врагу. Вначале я винил во всем этом свойство инвента. Вся эта паника внутри меня, когда твой пульс подскакивал, а я не знал почему. И я уверен, что сначала это происходило из-за этого. Это моя природа – всегда желать, чтобы ты находилась в безопасности. Что мне становится плохо при мысли о том, что ты снова используешь свой дар. Но можешь ли ты объяснить мне, какое отношение имеет то, что я инвент, к тому, что я могу рассмешить тебя? Или что я бы с удовольствием проводил каждую ночь, наблюдая, как ты спишь?
