#Бояръ-аниме. Угроза мирового масштаба-2
Глава 1
Как мой заклятый враг Вальтор здесь оказался?
Как он смог пережить уничтожение нашего прошлого мира? И даже если как-то смог — как у него получилось последовать за мной сюда, в этот мир? Почему его печать, которую я видел тысячи раз, которую ломал тысячи раз собственными руками, сейчас находится на магических коконах троттлистов?
Проклятье, опять сплошные вопросы! А я только-только думал, что наконец-то все проблемы разрешились, и дальше все будет просто и понятно!
Но ничего, в этот раз ответы пришли ко мне своими собственными ногами. Может быть, не на все вопросы, но на какие-то точно. И я их добуду.
Теперь, когда при мне моя магия, пусть и многократно ослабленная, магические доспехи троттлистов мне не помеха. Печати Вальтора известны мне почти так же хорошо, как собственный кинжал. Я вскрывал их сотни и тысячи раз, поэтому для меня их все равно что нет. Моей нынешней, усеченной магии вполне хватит для того, чтобы сделать это снова. Придется поднапрячься — это да, но это не смертельно. В прошлой жизни я, помнится, вообще сделал артефакт, который автоматически ломал печати Вальтора по моему желанию.
Сам Вальтор, кстати, тоже сделал такой же артефакт, но против меня. И даже почти в то же самое время.
Да, сейчас Ключа у меня нет, поскольку я даже не предполагал, что он мне может понадобиться, и не взял его с собой… Но я справлюсь и так.
Жалкие шестерки, которые не тянут на звание даже пешек, меня не остановят. Не теперь.
То, что они здесь именно по мою душу — очевидно. Если первая встреча с троттлистами произошла случайно, я просто оказался не в том месте не в то время, то сейчас на это стал бы надеяться только абсолютный глупец.
Туда, где мы сейчас находимся, люди не приезжают просто так, погулять или за порцией мороженого — здесь и гулять негде и мороженого нет, здесь только пафосные горячие источники, в которые пускают строго по приглашениям, которого у троттлистов нет и быть не может даже в теории — ведь Гремучие Вары обеспечивают посетителям только один сеанс в день, и он был посвящен нам с Ванессой.
Да, можно было бы решить, что они тут именно по ее душу, по душу внучки директора Академии, если бы не второй факт — печать Вальтора. Здесь уже все становилось очевидно.
Не знаю, как он меня нашел, не знаю, как понял, что я это я… Но я это выясню. А сперва — выясню, где он сам.
Кинжал сгустился к моей руке сам собой, я даже не думал о нем, лишь почувствовал, как в кожу впилась ромбовидная насечка на рукояти. Но крови сегодня не будет. По крайней мере, без острой необходимости. Мне все еще нужно сохранять хотя бы видимость маскировки под обычного студента магической Академии, слабого и неискушенного. Мне все еще нужна была эта Академия, чтобы дождаться того момента, когда мои силы полностью ко мне вернутся.
Я нашел взглядом кнопку на столбике сбоку от ворот и нажал ее.
Ворота начали бесшумно открываться, и, когда между створками оказалось достаточно места, чтобы туда протиснуться, я разрезал пространство клинком, засиявшим фиолетовым, и шагнул в Изнанку.
Холод и ветер накинулись на меня, все еще помнящего жар и влажность подземных термальных источников, и моментально выстудили все тело, словно бы превратив меня в одну большую ледяную статую.
Я даже на мгновение представил себе, как при попытке сдвинуться с места мои примерзшие к земле ноги откалываются, и я падаю плашмя, разлетаясь на мелкие прозрачные кристаллы… Совсем как после использования Белой Стужи — одного из боевых плетений, что так любил использовать Вальтор.
Конечно же, ничего подобного не произошло, разве что мне пришлось практически бегом преодолевать расстояние до автобуса, превращая это время в одно мгновение в реальном мире.
Поэтому, когда я вывалился за спиной у первого троттлиста, они не то что обернуться не успели — они даже не поняли, что у них появилась компания. Один из них уже был в салоне, еще один волок что-то тяжелое, скрытое за мордой автобуса, третий только-только лез в двери, а еще двое стояли снаружи.
С них-то я и начал.
Вытянув руку в длинном уколе, я коснулся кончиком кинжала печати Вальтора на черном коконе, оплетающем троттлиста, и усилием воли толкнул немного маны по мановодам. Перетекая в пальцы руки, мана поделилась на пять крошечных потоков, буквально ниточек, и каждый из них приобрел свой цвет, повинуясь моему желанию — зеленый, красный, синий, черный, белый. Точно в тех пропорциях, которыми Вальтор закрывал свои печати, только в противофазе.
А потом пять крошечных потоков снова сплелись воедино, в одну ярко-полосатую нить, и втянулись в печать, диссонируя с собственными потоками печати, нейтрализуя и уничтожая их.
Со стороны это выглядело, словно печать, выглядящая как большая выпуклая черная пуговица (или заклепка, многие сравнивают с ней), по которой непрерывно и очень быстро бегали разноцветные разряды, резко сплющилась, словно у нее отняли одно измерение.
Разряды маны перестали бегать по ее поверхности, и через секунду она просто пропала.
И вместе с ней пропал магический доспех троттлиста, одновременно являющийся и маскировкой.
Передо мной предстал обычный человек, в обычной одежде, каких тысячи на улицах. Сходство усиливалось еще и тем, что человек стоял спиной ко мне и я не мог увидеть его лицо, но мне это было и не нужно. Мне намного важнее было увидеть под черным непрозрачным коконом собственную ману человека, понять, обладает ли он магией сам по себе без доспеха.
Нет, не обладает.
Под черным дымом не оказалось ни единой искорки маны, ни цветной, ни даже прозрачной. Это оказался самый обычный человек, не искушенный в магических искусствах и не способный не то что противостоять магии, а даже видеть ее. Простой человек, которого обрядили в магический доспех, защищающий от физического воздействия и частично — от магического.
Все, как Вальтор любит.
Заваливать противника телами, начиная с простых чуть ли не крестьян, которым достаточно пообещать невиданную силу — это прямо его почерк. Говоря откровенно, он их даже не обманывал — ведь усиленные магией Вальтора они и правда получали возможности, которые раньше им казались сказочными, — но на самом деле таковыми они являлись лишь для самих вчерашних землепашцев и скотоводов. Для меня, прежнего меня, даже грубой силой, тупо потоком маны, пробить эту ленивую защиту Вальтора было примерно так же сложно, как сломать сухой куст.
И пусть сейчас у меня нет тех моих сил, и биться об эту черную защиту мне придется долго, и не факт, что маны вообще хватит, чтобы ее сломать — обходной путь Вальтор мне вежливо оставил.
Спасибо, злейший враг.
Ведь кроме твоей защиты эти люди больше ничего не способны мне противопоставить.
Я свободной рукой сплел два потока — черный и зеленый, создавая Сон Разума, и аккуратно приложил пальцы, светящиеся двумя цветами, к затылку троттлиста.
Так и не понявший, что с ним произошло, человек вытянулся в струнку, когда все мышцы его тела свело мощнейшей судорогой, лишающей способности двигаться. Мне даже пришлось поспешно убрать в сторону нож, чтобы человек не наткнулся на него и не истек кровью, и в этом не было гуманизма или сопереживания — они просто были нужны мне живыми. В качестве «языков», информаторов.
Чуть опоздав, за телом, у троттлиста отключился и разум тоже, и он упал навзничь, подняв тучу дорожной пыли, и на этот звук наконец обернулись все остальные присутствующие. Включая и того, что тащил что-то тяжелое с той стороны автобуса. Он как раз вытащил это «что-то», и я смог рассмотреть, что это было.
Или вернее «кто».
Потому что это был водитель нашего автобуса, человек, который привез нас сюда. Тот, кто совершенно точно не был ни в чем виновен и который просто оказался не в том время ни в том месте. И, судя по тому, что его глаза были закрыты, а дорожная пыль за ним была черна и жирна от крови, это было последнее место в его жизни, в котором он побывал.
Пожалуй, я передумал.
