широкую речку на моем пути. Место брода Николай показал мне на схемке: там нужно быть осторожным, снега с гор еще не сошли.
После длительной ходьбы побаливали ноги в паховом сгибе и в икрах, но я знал, что это должно пройти, если продолжать ходьбу.
…Студент прошел коридор и собирался уже повернуть направо, к трапу, как вдруг скрип открывающейся двери заставил его обернуться, и уже за поворотом он понял, что открыл дверь не кто иной, как Чиф. Расположение дверей в коридоре не позволяло сразу определить, из какой именно каюты вышел Чиф, но Студенту показалось, что он вышел из дверей каюты, под которой только что стоял он сам.
Чиф выбрался на верхний мостик и с ненавистью уставился на тумбу компаса: давным-давно Семен добрался и до него, выжрал из котелка один весь спирт и хоть бы залил вместо спирта воду, так и этого не сделал. Чиф потрогал ладонью стекло, за которым зияла пустота, и тяжело вздохнул. Взгляд его остановился на флюгере, который едва заметно вращался на стойке.
На палубе уже собрались все, кто только был свободен от вахты или от других забот. Ждали катера, на котором должен был убраться Третий. Восвояси.
Стоящий на верхнем мостике Чиф видел всех, но его самого не видел никто, ибо никому не могло взбрести в голову смотреть наверх, разве что кто-нибудь мельком взглядывал в небо: не надвигается ли ВЕТЕР? Чиф курил. Ему было одиноко, одиноко до колотья в боку, Чиф понимал, что это было одиночество бьющегося на ветру флюгера. Хорошо, что хоть петли у него не заржавели, думал Чиф, можно будет определить, откуда, в конце концов, дует настоящий ветер, тогда не будет так тоскливо.
Чайки галдели, бросались к воде и склевывали всякую плавающую на поверхности нечисть. Поселок был затянут плотной пеленой пыли: казалось, он закрылся дымовой завесой, чтобы отгородиться от остального мира. Солнце блестело в узорах лагуны, бросало резкие тени на склоны сопок, свет его распылялся ореолом над облаком пыли, неведомо почему поднявшимся над Поселком.
Дело сделано, подумал Чиф, дело сделано. Он представил обложку своей клеенчатой тетради, последнюю запятую и последнюю точку в последней записи.
— Я слышал шум, — сказал Лева Деду.
— Третьему кранты! — заверил его Дед. — Никакой шум ему не поможет! После того, что случилось утром, Кэп не мог простить Третьего.
— Что-то все-таки случилось? — полюбопытствовал Лева.
— А разве ты не участвовал в операции?
— Э! Нет! — Лева предостерегающе поднял ладонь. — Я умоляю! Вы меня в свои дела не путайте. Я сидел у себя в каюте и знать не знаю и ведать не ведаю, какими темными делами вы там занимались.
— Э-э-э… — нерешительно протянул Дед. — Но ведь тебе известно, что на вахте на мостике стоял вместо штурмана Семен?
— Откуда? — вежливо улыбнулся Лева. — Я умоляю!
— Он выбрал подходящую мель и выперся килем прямо на нее. А машина в это время зачахла.
— В машине в это время стоял на вахте, конечно, Третий?
— Да. То есть нет. Он убежал в это время в подшкиперскую за топливными фильтрами и почему-то заперся там на висячий замок. До сих пор не могу смерекать, как это он ухитрился, сидя внутри, накинуть снаружи висячий замок.
— Скажи спасибо, что он еще не закрыл его на ключ! — отрубил Лева. — С него станется!
— А фильтры пришлось менять из-за того, что кто-то насыпал в топливную расходную емкость сахарного песку. Как раз в ту секунду, когда Семену нужно было сдать назад, чтобы не напороться на мель, отказала машина: пришлось врубать аварийный «стоп». Заменить фильтры и промыть топливные магистрали было делом нехитрым, что и спроворили быстро, без Третьего.
— Скажите пожалуйста, — удивился Лева. — А где же это он был?
— В подшкиперской, — напомнил Дед. — А побежал он в подшкиперскую за фильтрами, которые незадолго до этого перенес туда Семен по моему приказанию.
— От Третьего всего можно ожидать, — глубокомысленно заметил Лева. — Разве не является доказательством его отчужденности факт, что он бросил вахту в момент, когда его присутствие на вахте стало большей, чем в любое другое время, необходимостью. Мы-то знаем, что за птаха этот Третий. Небось он стал говорить, что побежал ввиду неотложной необходимости срочно заменить фильтры?
— Эти фильтры в подшкиперской сохнут, надо признать, — хихикнул Дед.
— Фильтрам в подшкиперской не место, — согласился Лева.
— Кэп двинулся искать Третьего. Он включил судовую трансляцию и заорал: «Третий!»
— Судно в это время продолжало наваливать на песчаную банку, а палубная команда пыталась завести плавучий якорь?
— В машинной команде тоже не спали: я выдал им собственноручно припрятанные мной фильтры, и вскоре машина опять заработала. Третий в это время пытался взломать стальную дверь, но Кэп пресек это самовольство в самом начале и сказал, что кто бы там не сидел, он ответит за порчу судового имущества. «Ах, это ты, Третий? А почему вы не на месте? Разве вы не знаете, что машина встала и судно торчит на банке? Ведь это вы вахтенный механик, если не ошибаюсь? Закапайте тогда себе в нос веретенного масла, Дракон вам расскажет, где стоит банка с веретенным маслом. А рапорт о ваших нелицеприятных для меня действиях я тотчас же отправлю. Пока могу вас обрадовать только известием о том, что ваша просьба об отгулах удовлетворена. Вы можете покинуть судно тотчас же, как мы снимемся с банки и прибудем в Поселок. Вылезайте!»
— А он чего?
— «Знаете что, — заявил он Кэпу. — Мне ведомы тайные пружины. Ваша взяла. Но это не надолго». — Лева вздрогнул. — «Дело сделано. Но вы не понимаете одной вещи — борьба с целостностью, к которой стремятся все предметы, не имеет смысла».
Лева вздрогнул.
— Кэп вздрогнул от такой наглости, но сдержался. Да и что теперь? С Третьим все кончено, он сейчас собирает чемодан и крутит у себя в каюте пластинки, ты, наверное, слышал.
— Поразительное самообладание, — пробормотал Лева. — Разве он спокоен не оттого, что знает, где собака зарыта?
Лева почувствовал, как сжалось у него сердце. Откуда-то шли флюиды опасности. Опасность эта исходила из каюты Третьего, и со стороны Берега, где стояло плотное грозное облако пыли, и сзади, и с боков. Лева затравленно оглянулся.
Из надстройки вышел Студент и в нерешительности остановился у фальшборта, где столпились моряки. Лева вытер вспотевшую лысину и криво усмехнулся:
— Камо грядеши, Студент?
Студент отвернулся. Взгляд его остановился на пыльном облаке, нависшем над Поселком. Он совершенно забыл о том, что присутствующим непонятно его появление на палубе, в то время, как он
