class="p1">Все погружаются в раздумья.
Первым заговаривает Ниша:
– Нет повода сомневаться, что нашего посланника не пустят к королеве.
– Я хочу освободить Шаббе так же сильно, как и все вы, но, может, дождемся глейсинкого камня. Тогда если у Юстуса получится вытянуть из них кровь Мериам и барьер рухнет, то посланник вернется с подтверждением? – Голос у меня дрожит, как и сердце. – Пожалуйста?
– Я согласен с Фэллон. – Юстус приковывает к себе подозрительные взгляды воронов.
– Ну разумеется. – Отец сверлит своего бывшего врага взглядом. – Ты в сговоре с Мериам.
Голубизна в глазах Юстуса темнеет.
– Я повторяю: она не воплощение зла, Кахол.
Я касаюсь запястья отца. Мне бы хотелось, чтобы он поменял свое мнение о Мериам, но явно на это потребуется гораздо больше времени, даже с моим поручительством за нее.
Она отняла у него пару, Фэллон, – мягко напоминает Лор.
Она также спасла ее от десятилетий мучений.
Одно, к сожалению, не отменяет другого.
– Что я могу сделать, Кахол, не подвергая опасности Фэллон, так это попытаться вытянуть кровь. По крайней мере, мы будем знать наверняка, по силам ли мне стереть печать после объединения камней. – Юстус поворачивается к Лору, ожидая его одобрения.
Решение за тобой, мо крау.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки так сильно, что рот наполняется медным привкусом крови. Как жаль, что барьер звуконепроницаем. Зубы наконец отпускают раненную кожу.
– Можно сделать огромный плакат и поднести к барьеру?
– Плакат? – переспрашивает Имоджен.
– Ну да, знаешь, такая огромная доска с надписью большими печатными буквами: «ЕСЛИ ТЫ УБЬЕШЬ МЕРИАМ, ФЭЛЛОН СЫГРАЕТ В КОТЕЛ»? Впрочем, последнее выражение может быть неправильно истолковано, лучше всего использовать более четкий глагол, например, «погибнет».
По моей скуле скользит тень.
– Боюсь тебя огорчить, но барьер искажает слова, Фэллон. – Юстус ласково мне улыбается.
Я уже готова сказать: «Тогда давайте подождем», но взгляд на удрученное выражение лица отца вынуждает меня сдаться.
Уверена, Биокин?
Я киваю.
– Можно ли сделать это здесь? – Поймав на себе несколько недоуменных взглядов, Юстус добавляет: – Разве Небесное Королевство не блокирует магию фейри и шаббинов?
– Ты не будешь колдовать, Росси, – бормочет отец. – Ты вытягиваешь кровь.
Юстус кивает, затем пристально смотрит на камни. Когда он закрывает глаза, я предполагаю, что ему не выжать из камня кровь, но затем он убирает руки, и запертый в легких воздух выходит наружу прерывистым выдохом.
Глава 52
Юстус оглядывает собравшихся за столом.
– Думаю, никто, кроме меня и Мериам, не сможет изменить заклинание, тем не менее лучше не прикасаться к камням, пока мы не вернем последний.
Одна я встречаюсь с ним взглядом, остальные пялятся на кровавый узор.
– Теперь мне можно навестить сына, Рибио?
Моя пара кивает. Габриэле ведет моего дедушку к массивному входу, вырезанному в одной из фресок. Я спрашиваю Лора, как поправляется Вэнс.
Лазарус остановил кровотечение, но парень еще не очнулся. – Лор откидывается на спинку стула, золотистые глаза устремляются на мои голые ноги. – Переоденься перед тем, как пойдешь в таверну. – После паузы он добавляет: – Пожалуйста.
Я и так собиралась это сделать, тем не менее не удерживаюсь от вопроса:
Разве не все в Небесном Королевстве знают, что я твоя пара?
Все, но это не помешает им на тебя пялиться.
У меня на лице медленно расцветает улыбка.
Значит, ты опять меня любишь?
Пусть он и не встает со стула, я чувствую, как от впадинки под ключицей к кончику плеча скользит прохладный палец.
Я никогда не переставал, Биокин. Даже если бы ты вышла замуж за Данте по доброй воле, я не перестал бы тебя любить. Я физически не способен.
Я сжимаю губы.
Трогательное заявление… было, пока ты не упомянул онос дуффеен.
Я сжимаю пальцы вокруг удручающего символа на ладони.
Тени Лора устремляются ко мне – все до единой – и приподнимают мой подбородок.
Прости меня.
Я киваю, поскольку действительно его прощаю, но, боже, как же мне подпортило настроение напоминание о кровных узах!
Боюсь, твоя пара – несносный ревнивец, мо крау. Найдешь ли ты в себе силы продолжать его любить, несмотря на этот недостаток?
От этого я лишь больше тебя люблю, Морргот. – Я гляжу в мерцающую глубину его глаз. Должно быть, их красота меня поглощает, поскольку в следующее мгновение его тени превращаются в кожу, все вокруг исчезают, и мы остаемся одни.
Не знаю, я ли нахожусь в его сознании или он в моем, тем не менее в полной мере пользуюсь возможностью: приподнимаюсь на цыпочки и прижимаюсь закрытыми ртом к его. Его сильные руки сжимают мою талию, а губы, такие шелковистые, но такие твердые, раздвигают мои.
Долгое мгновение, нежное и трогательное, мы просто стоим так, сердце к сердцу, дыхание к дыханию. Я почти забываю, что мы в неком мистическом сне наяву, который развеется, едва один из нас вернет обоих в реальность.
Он прижимается лбом к моему, лишая меня своих губ.
Возможно, следовало настоять на ослаблении защиты. Хотя бы для того, чтобы достать еще одного шаббина, который отправился бы за моим павшим вороном.
Может, если тебя спасет другой шаббин, это помешает плану Котла?
Он вздыхает, но, вероятно, решает, что мое беспокойство не совсем лишено основания, поскольку не лопает наш пузырь, чтобы вернуть Юстуса.
Мне нужно продолжить совещание, но я найду тебя, едва мы закончим. А ты пока иди повесились, любовь моя.
Мне бы хотелось веселиться с ним, однако он король, а короли – истинные – не могут днями напролет торчать в тавернах, пируя так, будто в мире нет никаких проблем. Особенно когда проблемы есть, и еще какие.
Скоро их не будет.
Я хватаю его уверенность и прижимаю к груди. Однако не раз в течение дня она выскальзывает из пальцев, как крошащийся камень: слишком много жизней поставлено на карту.
Вдруг у меня не получится вернуть павшего ворона?
Вдруг Лор осуществит безумный план Юстуса и не очнется после того, как его проткнут колом?
Вдруг я не сумею убить Данте?
Вдруг мама никогда не сбросит свое чешуйчатое обличие?
Сибилла постукивает по краю моей глиняной кружки.
– Подлей-ка ей, Фебс. Фэл опять уползла себе в голову.
Я вздыхаю, когда друг наливает мне новую порцию из кувшина.
– Выражение «бедная я несчастная» тебе не к лицу, сладкая. – Он кивает на коричневую рубашку, надетую на мне в пару с коричневыми легинсами. – Наряд просто бомба. – Он передергивает плечами.
Я закатываю глаза.
– Между прочим, эта одежда
