— Отпусти, — попросила тихо, и ее нехотя выпустили из объятий, но руки остались лежать на талии, страхуя.
Оглянулась, не узнавая комнату. Складывалось ощущение, что внутренности просто сожрали. Исчезла мебель, обивка стен, потолок темнел серым камнем, по углам испуганно жались световые шары. На полу светлели нетронутые пятна деревянного покрытия: одно круглое у Юли под ногами, второе — у дальней стены напоминало кляксу с неровными краями. Двери в столовую не было. От лестницы осталась только верхняя часть. И стало понятно, почему так сокрушался Третий. Уютного ремонта было откровенно жаль.
Харт проследил ее взгляд до кляксы и подтвердил:
— Да-да, Юлия, ваших рук дело. Тройку магов мне опустошили. Едва устояли… Вы следующий раз, — он пожевал губу, потом махнул рукой: — А лучше без следующего раза. С темным пламенем шутки плохи.
— Не бойся, мы справимся, — шепнул на ухо Фильярг и успокаивающе погладил по руке.
— Придется скорректировать ваше обучение, — посерьезнел Харт, — и охрану подобрать покрепче.
Обвел расфокусированным взглядом комнату, вздохнул и спросил:
— Ко мне или к брату?
Юле показалось, она ослышалась. Нервно сглотнула. Под выжидающим и ставшим серьезным взглядом Третьего стало неуютно. Да и Фильярг за спиной напрягся, а лежащие на бедрах ладони закаменели.
Захотелось вспылить, послать — нашли время! Но вспылить означало потерять контроль… Терять же контроль после сегодняшнего было равносильно потере головы…
Комната постепенно наполнялась чужими людьми в темных свободных костюмах, напоминавших по силуэту кимоно. Невидимки решили показаться, дабы не нервировать ассару. А срываться при народе…
— К себе, — процедила. Ерзнула бедрами, и ее отпустили, позволив встать.
Харт прошелся оценивающим взглядом, принял скучающий деловой вид.
— К себе не получится. Надо проверить, не нарушилась ли целостность стен, восстановить лестницу. Да и оставлять вас без присмотра на ближайшие сутки нельзя.
— А доверять кому-то из чужих мы не станем, — подтвердил Четвертый, — ты теперь член семьи.
— Но если не можете выбрать, — улыбка на губах Харта стала сладкой, — мы с братом разделим дежурство.
И они обменились только им понятными взглядами.
Вот сейчас можно и нужно было ругаться, посылать на четыре стороны, но сил не осталось. Ни на ругань, ни на возмущение. Стресс от пережитого медленно, но верно накрывал одеялом равнодушия.
— Шестой? — уточнила.
— Куда без Совенка.
Харт поморщился, однако исправляться не стал. Прозвище из чужого мира оказалось заразным. Вот и Третьего зацепило.
— Мои парни слетают наверх, возьмут все, что вам потребуется. И еще, Юля, я попрошу вас никому не говорить о том, что здесь произошло.
Другими словами, его высочество желал бы скрыть будущий дар Шестого. Не хотел раньше времени тревожить птичник. Она вспомнила слова Пятой и согласилась с таким решением. Было глупо полагать, что дамы из клуба бывших жен не желают своим отпрыскам лучшего — стать правителем. А Совенок слишком слаб, чтобы защищаться от нападок. Не убьют, так заклюют.
— Конечно, я согласна, но Пятая…
— Ее я беру на себя, — быстро проговорил Харт, — не переживайте больше об этой женщине. Она к вам не подойдет.
Очень хотелось надеяться, что не только не подойдет, но и гадость никакую не сделает.
— Доверяй нам, все будет хорошо.
Теплые руки обняли, прижимая. Фильярг легонько прикусил мочку уха и это на глазах у брата! Юля вспыхнула, вырвалась. Кажется, кто-то пытается демонстрировать свое и добиться того самого «выбора». Как будто у нее других проблем мало?!
Нет, точно мало, потому как теперь ей досталось сразу два недовольных взгляда. Но Харт быстро сменил недовольство на снисходительность, посмотрел словно на маленькую, а вот брату бросил резкое:
— Торопишься.
И тут же переключил внимание Юли на насущные потребности:
— Гард поможет с вещами, просто скажите ему, что взять.
Следующие минуты прошли в мучительных попытках вспомнить, где в шкафу висит самая приличная пижама. Потом, краснея и запинаясь, просить принести нижнее белье, косметичку, банный халат, полотенце и прочие гигиенические мелочи. Уже спокойно и собранно перечислить вещи Аля.
Гард — средних лет высокий, подтянутый мужчина слушал сосредоточенно, ни разу не перебив, точно получал спец задание. Потом размеренно повторил все, что наговорила Юля, дождался подтверждающего кивка и двинулся к остаткам лестницы.
Шестого, наконец, выпустили из классной комнаты, и он с визгом повис на девушке. В глазах вместо страха читался восторг.
— Ты — лучшая! — выпалил, обнимая ручонками.
Юля слабо кивнула, не разделяя восторг. Сбежавший от объятий Четвертого страх вернулся. В голове билось истеричное: «Я могла их всех убить!».
К чертям такую магию. Да только магию посылать бесполезно, она вернется, и ответка Юле точно не понравится. Оставался единственный вариант — брать под контроль. А еще внутри зрела уверенность, что братьев, как и магию посылать бесполезно. И было непонятно — с чего такая настойчивость? Своих девиц мало, на экзотику потянуло?
А потом внезапно в памяти вспыли слова Кайлеса «Женщина слабее мужчины, ее магия менее стабильна, подвержена лунным циклам, и потому без поддержки семьи и рода ей не выжить».
Захотелось ругаться долго, с чувством и матом, потому как она теперь тоже часть этого замечательного процесса принадлежности. Знать бы еще, что скрывается за словами «не выжить», потому как про нестабильность магии Юля может диссертацию накатать из личного опыта. С другой стороны, если дело в магии и попытке ее стабилизировать, то к чему объятия и поцелуи? Нет, не сходится Аленький цветочек. Слишком мало данных. Опять же куда приткнуть слова величества о нежелательности отношений для неразвитого дара?
Юля потерла лоб, мучительно желая избавиться от атаковавших ее мыслей.
— Прошу, — Третий галантно открыл дверь, пропуская их в покои Четвертого. Как братья поделили комнаты, Юлю не волновало, главное — она с Альгаром. Еще бы в компанию бутылочку красного для успокоения нервов, веточку винограда, горький шоколад и сыр Blue — счастье будет полным. Но чего нет, того нет.
Преподавателя с собой не позвали, и братья до вечера занимались младшим. Как занимались… Гоняли по всем предметам, обстреливая вопросами. Юля привычно села с книжкой. Но книгу быстро отобрали, велев переключиться на медитацию. В местном варианте это называлось «Поиском внутреннего огня». Надо было найти самое теплое внутри себя место и оттуда тепло растащить по всему телу. Все бы отлично, но под мужскими взглядами тепло скапливалось исключительно внизу живота и вряд ли имело какое-нибудь отношение к внутреннему огню.
